ПРОБЛЕМЫ ПРИВЛЕЧЕНИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ УПРАВЛЯЮЩИХ КОМПАНИЙ К УГОЛОВ-НОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Полный текст

Жилищно-коммунальное хозяйство всегда являлось одной из самых противоречивых сфер России, в том числе в региональной экономике Самарской области. Низкое качество предоставления услуг управляющими компаниями является одной из основных проблем на пути к эффективному управлению многоквартирными домами. Зачастую отсутствие грамотной правовой политики приводит к образованию криминогенных факторов, вытекающих в преступления.

В последнее время растёт количество преступлений в сфере ЖКХ. В 2021 году в России выявили более 2.1 тыс. преступлений с общим материальным ущербом в 2.3 млрд рублей [1]. Приволжский федеральный округ не является исключением. Так, в Саратовской области за 2021 год было выявлено более 50 преступлений в сфере ЖКХ, а за первые два месяца 2022 года ещё 13 преступлений [2]. В Самарской области этот показатель ещё выше. Только за 2021 год было зарегистрировано 77 подобных преступлений, а общая стоимость похищенного составила почти 500 млн рублей [3].

Положение правоприменителя в данной ситуации нельзя признать успешным. Зачастую преступления, совершаемые управляющими компаниями, не поддаются однозначной квалификации, следовательно, возникает проблема разграничения смежных и конкурирующих составов преступлений. Уровень законодательной техники также далёк от совершенства, особенно в части диспозиций статей, возникает острая необходимость в пояснениях Верховного суда РФ. Наконец, слабая проработанность данного вопроса в доктрине создаёт предпосылки для квалификации деяний «с запасом» — по статье о более тяжком преступлении.

Стоит отметить, что чаще всего действия виновных лиц подлежат квалификации по статьям о мошенничестве (ст. 159 УК РФ), присвоении и растрате (ст. 160 УК РФ), злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК РФ). Анализ судебно-следственной практики показывает, что зачастую виновным лицом признается исключительно директор управляющей компании, но, учитывая усложнённые способы совершения преступлений в сфере ЖКХ, они могут совершаться и в соучастии. Типичным способом является хищение.

Прежде чем перейти к рассмотрению примера, необходимо выяснить, нужна ли отечественному уголовному праву уголовная ответственность юридических лиц как самостоятельных субъектов преступлений. Данный вопрос будет рассмотрен в контексте привлечения исключительно управляющих компаний к уголовной ответственности.

Данный вопрос обсуждается в доктрине продолжительное время, и даже были попытки создания проекта федерального закона Следственным комитетом РФ и депутатом А. А. Ремезковым. Основным аргументом сторонников уголовной ответственности юридически лиц является возможность установления уголовным законом более высоких штрафов, чем это предусмотрено КаАП РФ. Это приводит видных учёных, например, О. С. Капинус к мысли о соответствующей «прописке» в УК РФ данного института. В своём курсе лекций она говорит о том, что реформа УК РФ в этом направлении не только созрела, но и перезрела [4].

На мой взгляд, данное утверждение нельзя признать обоснованным.

Во-первых, в соответствии c п. 1 ст. 3.5 КоАП РФ максимальный фиксированный административный штраф составляет – 60 млн рублей. Нет никаких препятствий для увеличения данного штрафа или включения правомочия по судебному усмотрению в определении данной суммы. Более того, если мы введём абсолютную санкцию для юридических лиц, то она должна будет соответствовать принципу равенства, что невозможно обеспечить ввиду различных доходов и расходов юридических лиц, данный вид санкции для современного УК РФ не характерен.

Если ввести ту же относительную санкцию, то опять же возникает вопрос, зачем проделывать такую масштабную работу (представители данного направления предлагают принять новый УК РФ), когда у нас уже есть КоАП. Это представляется экономически нецелесообразным и общественной необходимости в этом не наблюдается.

Во-вторых, ужесточение санкции в виде «отраслевого уголовного штрафа» не решает саму суть проблемы. Очень часто сторонники данного направления ссылаются на примеры запредельно высоких штрафов для корпораций в США. Стоит напомнить, что кара не является целью наказания в современном уголовном кодексе РФ (а именно это, на мой взгляд, они и преследуют), а самым эффективным способом борьбы с любым общественно опасным деянием традиционно является неизбежность наказания. Об этом нам говорит всем известный мыслитель XVIII в. Ч. Бекария, который отмечал, что «Неизбежность наказания, даже умеренного, всегда производит более сильно впечатление, чем страх подвергнуться самому суровому наказанию, если при этом существует надежда на безнаказанность» [5].

В-третьих, принцип личной ответственности, закреплённый уголовным правом, выражает демократическое правовое государство. Отказ от этого в пользу коллективной ответственности вызывает сомнения. Безусловно, в преступную деятельность управляющей компании может быть вовлечён целый коллектив организации, но это не является поводом для «прописки» уголовной ответственности юридических лиц в отечественном законодательстве, а лишь подчеркивает актуальность рассматриваемой проблемы и необходимость создания организационных и правовых основ для борьбы с данным явлением, привлечения виновных лиц к ответственности в соответствии с правилами доказывания, предусмотренными действующим УПК РФ.

Некоторые авторы, такие как Наумов А. В., говорят о возможности сосуществования коллективной ответственности с личной [6]. Сосуществование принципов личной и коллективной ответственности может привести к политизации уголовного законодательства и «завышенной» квалификации. Более того, авторы подчеркивают необходимость изменения лишь УК РФ, забывая о том, что появление данного института потребует изменение и УПК РФ в плане собирания, проверки и оценки доказательств.

В-четвёртых, появление уголовной ответственности юридических лиц частично обесценило бы институт соучастия. Как говорилось выше, наиболее частая квалификация преступлений в сфере ЖКХ встречается по статьям о мошенничестве, присвоении и растрате, злоупотреблении полномочиями. Так, ст. ст. 159, 160 УК РФ содержат две формы соучастия: группа лиц по предварительному сговору и организованная группа. Лишь ст. 201 УК РФ не содержит форму соучастия, но лишь потому, что злоупотребить полномочиями в соучастии невозможно, предполагается личная ответственность виновного лица. Более того, принятые правила квалификации не допускают делать ссылку на ст. 35 УК РФ [7] при отсутствии квалифицирующих признаков соучастия, однако данное обстоятельство может быть признано отягчающим обстоятельством в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ. Об этом нам говорит и современная судебная практика [8]. Таким образом, при выяснении всех фактических обстоятельства дела и уяснении правовой нормы можно прилечь всех виновных лиц и при отсутствии обозначенного института.

Следовательно, нет необходимости включать в УК РФ новый институт для привлечения управляющих компаний в качестве самостоятельных субъектов преступлений к уголовной ответственности. Это не будет способствовать решению обозначенной проблемы, а значит и решению проблем социально-экономического развития Самарской области.

 Перейдём к рассмотрению следующего примера.

Управляющая компания ООО «А» осуществляет функции управляющей компании N кол-ва многоквартирных домов. Собственники жилых помещений оплачивают услуги по согласованному тарифу на протяжении определённого времени. Между собственниками жилых помещений и управляющей компанией был заключён договор об оказании услуги по вывозу жидких бытовых отходов. Директор ООО «А», являющийся единоличным исполнительным органом, отправляется в командировку в город Дубай (ОАЭ) с целью участия в тематическом форуме, посвященному развитию управляющих компаний. Оплата командировки производится за счёт денежных средств, полученных от деятельности данной компании.

Казалось бы, ситуация довольно типичная, но возникает следующий вопрос. По какой статье УК РФ квалифицировать данное деяние? Содержатся ли тут признаки состава преступления или это гражданско-правовые отношения, связанные с неосновательным обогащением?

В первую очередь необходимо провести разграничение между мошенничеством, присвоением и растратой. Разграничение необходимо провести по субъективной стороне, а именно по умыслу виновного лица или лиц, совершивших данное деяние. Правильное понимания содержания субъективных признаков того или иного преступления позволяет с высокой степенью точности квалифицировать совершенное деяние [9]. Если умысел лица на совершение хищения возник до момента согласования тарифов на услуги, то в данном случае квалифицировать деяние необходимо как мошенничество, если после, то как злоупотребление полномочиями.

 Необходимо отметить, что в соответствии с ч. 2 ст. 157 ЖК РФ размер платы (тарифы) за коммунальные не и, предусмотренные ч. 4 ст. 154 ЖК РФ, устанавливается органами государственной власти субъектов и органами местного самоуправления в предусмотренных случаях. То есть управляющая компания является лишь посредником между ресурсоснабжающими организациями и конечными потребителями, без собственного экономического интереса [10]. Помимо этого, в соответствии с ч. 7 ст. 156 ЖК РФ, собственники помещений также могут самостоятельно определить размер платы за содержание жилого помещения в многоквартирном доме (то есть заключить договор с управляющей компанией) на общем собрании жильцов. Более того, возможно заключение и иных договоров между жильцами и управляющей компаний в соответствии с ГК РФ.

Для того чтобы квалифицировать вышеизложенный пример как мошенничество по ст. 159 УК РФ, необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства.

Во-первых, отсутствие лицензии. В соответствии со ст. 192 ЖК РФ деятельность по управлению многоквартирными домами осуществляется управляющими организациями на основании лицензии на осуществление предпринимательской деятельности. Данное обстоятельство может свидетельствовать о подготовке к совершению мошенничества. Субъект приготовления к преступлению осознаёт общественную опасность своих действий, направленных на создание благоприятных условий для реализации в будущем преступного намерения, предвидит его результат и желает воплощения задуманного в действительность [11]. В данном случае налицо множественность преступлений [12], следовательно, необходима дополнительная квалификация по совокупности со ст.  171 УК РФ как незаконное предпринимательство.

Во-вторых, отсутствует специальная лицензия. К примеру, если управляющая компания оказывает услуги по вывозу жидких бытовых отходов, она должна иметь соответствующую лицензию. Жидкие бытовые отходы относятся к IV классу опасности. Это следует из кода видов отходов, содержащихся в приказе Росприроднадзора от 22.05.2017 №242 «Об утверждении Федерального классификационного каталога отходов», 11-й знак в котором обозначает класс опасности. Следовательно, в данном случае необходимо получить лицензию на транспортирование отходов IV класса опасности.

В-третьих, отсутствие реальной возможности оказать услугу собственникам жилых помещений. К примеру, в договоре об оказании услуги управляющая компания взяла на себя обязательства купить ассенизаторы для вывоза жидких бытовых отходов у собственников жилых помещений, но при этом установила тарифную плату, которая не покрывает рыночную стоимость данных машин. При этом сама услуга может оказываться, к примеру, машины могут быть взяты в аренду, но условия договора нарушены. Все это также может свидетельствовать о подготовке к совершению мошенничества.

Также необходимо отметить, что должны быть определены места вывоза жидких бытовых отходов. В соответствии с п. 24 Постановления Главного государственного санитарного врача РФ от 28.01.2021 N 3 (Об утверждении санитарных правил и норм СанПиН 2.1.3684-21 «Санитарно-эпидемиологические требования к содержанию территорий городских и сельских поселений, к водным объектам, питьевой воде и питьевому водоснабжению, атмосферному воздуху, почвам, жилым помещениям, эксплуатации производственных, общественных помещений, организации и проведению санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий» не допускается вывоз ЖБО в места, не предназначенные для приема и (или) очистки ЖБО.

 При этом запрещается в соответствии со ст. 51 Федерального закона от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» запрещается сброс жидких бытовых отходов в поверхностные и подземные водные объекты, на водосборные площади, в недра и на почву, а также размещение их на территориях, прилегающих к городским и сельским поселениям, в лесопарковых, курортных, лечебно-оздоровительных, рекреационных зонах. При наличии данного обстоятельства также могут усматриваться экологические преступления, предусмотренные 26 главой УК РФ.

В-четвёртых, могут отсутствовать работники, прошедшие соответствующее профессиональное обучение. Организация и работники исполнителя, допущенные к деятельности в области обращения с отходами, должны пройти профессиональное обучение (иметь дополнительное профессиональное образование) для работы с такими отходами. Это должно быть подтверждено документами об образовании и (или) о квалификации (п. 1 ст. 15 Закона об отходах, пп. «б» п. 3 Положения о лицензировании).

Также могут отсутствовать документы, подтверждающие, что вывоз жидких бытовых отходов фактически осуществлялся. В частности, согласно п. 1 ст. 1 ст. 16 Федерального закона от 24.06.1998 г. «Об отходах производства и потребления» одним из способов транспортировки жидких бытовых отходов является перевозка автомобильным транспортом, однако при этом должны быть соблюдены требования п. 2 ст. 16 того же Закона. То есть должен быть паспорт отходов, документация, оформленная в соответствии с правилами перевозки грузов, с указанием количества отходов, цели транспортирования и места назначения.

В-пятых, умысел на совершение мошенничества может быть как конкретизированным, так и не конкретизированным, либо одновременно содержать в себе оба признака. Но, как правило, чаще всего он будет именно не конкретизированным, так как директор с момента возникновения умысла не осознаёт сумму денежных средств, которую он собирается похитить в предполагаемом будущем. Это может выражаться, к примеру, в возникновении задолженности за оплату услуги у некоторой части собственников жилых помещений.

В-шестых, при таких обстоятельствах преступление будет длящимся. Длящийся характер преступления выражается в наличии первоначального преступного действия (заключение договора на оказании услуг по вывозу жидких бытовых отходов), а сам длящийся процесс состоит из ежемесячных перечислений денежных средств собственниками жилых помещений управляющей компании. Стоит отметить, что совершенное длящееся преступление полностью соответствует ч. 2 ст. 9 УК РФ [13], даже несмотря на то, что данный состав является материальным. Закон, справедливо не увязывает время совершения преступления в материальных составах с моментом наступления последствий [14].

В-седьмых, необходимо обратить внимание, что недопустима дополнительная квалификация по ст. 201 УК РФ.  Данную позицию поддерживает Верховный суд РФ. Если использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается ч. 3 ст. 159 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 201 не требует [15].

В-восьмых, необходимо обратить внимание на один из способов совершения мошенничества управляющей компанией. В соответствии со ст. 158 УК РФ под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Таким образом, в действиях виновного лица должны содержатся экономические, физические и юридические признаки хищения [16]. Процедура установления тарифа не исключает возможность хищения, как и возможность причинения ущерба потребителю. Термин «обращение» в данном случае следует понимать, как присоединение, включение, добавление имущества.

На признак хищения при установлении неправомерных тарифов указал также Конституционный суд. Р. Г. Халиуллин признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью третьей статьи 159 УК РФ. Ему назначен штраф в размере ста тысяч рублей. Как установил суд, Р. Г. Халиуллин, являясь с 2007 года единственным учредителем и генеральным директором теплоснабжающей организации, заключал договоры на отпуск различным потребителям тепловой энергии по тарифам, утверждаемым соответствующей региональной службой. Тарифы устанавливались решениями правления этой службы по результатам рассмотрения соответствующих заявлений на 2014, 2015 и 2016 годы, в которых к расходам на производство тепловой энергии были отнесены в числе прочего будущие расходы теплоснабжающей организации на электроэнергию и воду, получаемые в том числе от самих потребителей тепловой энергии для технологических и хозяйственных нужд (обслуживание тепловых котлов наружного размещения). Вместе с тем встречные счета об оплате таких расходов или требования о взаиморасчетах ряд потребителей тепловой энергии не предъявляли. В этой связи понесенные потребителями тепловой энергии расходы на электроэнергию и воду, предоставленные ими теплоснабжающей организации, за три года составили 321 307 рублей 26 копеек. По оценке суда, эти средства были похищены путем завышения тарифов на несуществующие расходы на электроэнергию и водоснабжение, которыми Р. Г. Халиуллин распорядился по своему усмотрению, и расценены в качестве причиненного хищением ущерба в указанном размере [17].

Другим примером может служить уголовное дело, возбужденное в г. Томске по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, в отношении председателя ТСЖ «Подгорное» М. Так, она, являясь на основании протокола от 7 апреля 2006 г. N 8 общего собрания членов ТСЖ «Подгорное», расположенного по ул. Б. Подгорная 56, в г. Томске, председателем данной организации в период с 1 января 2007 г. по 1 марта 2008 г., действуя от имени указанной организации, используя служебное положение, путем обмана, выразившегося во внесении изменений в счета квитанции на оплату коммунальных услуг, и самовольного завышения тарифов, предоставленных ей поставщиками коммунальных услуг, похитила денежные средства, принадлежащие А. В отношении фигурантки было доказано более 20 эпизодов преступной деятельности [18].

Таким образом, на приведённом примере удалось показать всю сложность процесса доказывания для установления преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, управляющей компанией. Стоить отметить, что мошенничество управляющей компании доказать сложнее, чем злоупотребление полномочиями, предусмотренное ст. 201 УК РФ. Всё дело в умысле – отправной точки, с которой необходимо производить сбор доказательств по делу. Но квалификация данного деяния по ст. 159 УК РФ имеет и свой плюс — расширение предмета доказывания, в частности возможность выявления экологических преступлений и преступлений в сфере экономической деятельности.

Теперь необходимо выяснить, почему преступные действия управляющих компаний в предоставленном примере нельзя квалифицировать по ст. 160 УК РФ.

Во-первых, имущество, по смыслу статьи 160 УК РФ, вверяется на определённый срок или бессрочно. Если имущество вверяется бессрочно, то моментом, с которого начинается противоправное владения этим имуществом будет являться момент заявления собственником этого имущества, к примеру, требования возвратить это имущество. Причем если срок возврата не указана в требовании, то действует разумный срок в соответствии со ст. 314 ГК РФ. Если же имущество было вверено на определённый срок, то момент противоправного владения является следующий день за днём правомерного владения. При этом собственники жилых помещения не указывают срок «вверения» имущества в момент ежемесячного перечисления платы за услуги.

Во-вторых, вверить имущество можно только путём действия, а не бездействия. Каждый вверяющий субъект должен выразить свою личную волю. В соответствии со словарём Ожегова слово «вверить» предполагает «поручить», «доверить», что-то кому-то. Это невозможно сделать путём бездействия. Следовательно, в каждом конкретном случае необходимо совершить определённые действия по «вверению» имущества, причем имущество должно быть не просто доверено, но именно вверено в силу таких обстоятельств, как должностное или иное служебное положение, договор либо специальное поручение.

В-третьих, договор на управления многоквартирными домами сам по себе не предполагает «вверения» имущества, по смыслу УК РФ, а лишь доверие. Лишь после согласования тарифов управляющая компания может осуществлять сбор денежных средств. В данном случае собственники жилых помещений лишь присоединяются к оплате услуг, а не вверяют своё имущество.

В-четвёртых, вверение закрепляет за лицом определённые обязанности. Исследователи отмечают, что имущество считается вверенным, если собственник или пользователь наделяет лицо, которому оно передается, определенными юридическими правомочиями: пользоваться имуществом в определенных пределах, извлекая его полезные свойства; хранить; реализовать услугу по доставке и т.д. Причём эти обязанности должен закрепить субъект, который вверяет имущество. Нельзя вверить имущество без установления чётких обязанностей со стороны вверяющего субъекта. В соответствии со свободой договора (421 ГК РФ) при вверении имущество можно сослаться на то, что вверяющий субъект устанавливает правомочия лица, которому передаётся имущество, но этого не было сделано.

В-пятых, отсутствует идентификация вверенного имущества. Когда собственники жилых помещения перечисляют денежные средства в качестве ежемесячной платы, то идентифицировать имущество можно. Однако затем денежные средства стекаются на расчётный счёт в общий «котёл». При растрате или присвоении невозможно определить сумму ущерба для каждого из собственников, а также период за который денежные средства были похищены. Также необходимо учитывать, что не все собственники вносят плату за услуги вовремя.  К примеру, директор оплатил себе командировку на 500 000 рублей для поездки в г. Дубай. Грубо говоря, 1666 собственников перечислили на расчётный счёт управляющей компании в этом месяце по 300 рублей за услугу.

Общая сумма перечислений составила 500 000 рублей. Тогда если директор похитит эту сумму, то образуются 1666 потерпевших, которые «вверили» имущество. Объединить всё это в одного супер «абстрактного потерпевшего» нельзя. Если каждый потерпевший перечислил по 300 рублей, то состав преступления отсутствует. Это административно-правовые отношения. Судебная практика стоит на том, что для преступлений против собственности ключевым признаком уголовно-правовых отношений является источник хищения средств. Для сложения суммы похищенного должен присутствовать один источник, с которого денежные средства похищались частями. В п. 16 Постановлении Пленума Верховного сказано, что «от совокупности преступлений следует отличать продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление» [19].

В-шестых, вверяющий имущество должен обладать триадой правомочий собственника как в момент вверения имущества, так и в период пользования этим имуществом лицом, которому оно вверено. Собственники жилых помещений этой триадой перестают обладать после перечисления денежных средств управляющей компании. Правовое регулирование данного вопроса будет зависеть от двух обстоятельств.

Во-первых, средства, полученные управляющей компанией от собственников жилых помещений в счет платы за услуги, которые она оказывает самостоятельно, переходят в собственность управляющей организации в соответствии с положениями ст. ст. 154, 158 ЖК РФ и судебной практикой [20]. То есть они принадлежат управляющей компании, но и не принадлежат жильцам, выполнившим установленную договором обязанность по оплате услуг. Таким образом, лишаясь правомочий собственника по отношению к имуществу, не представляется возможным требовать возврата средств в момент окончания правомерного пользования субъектом, которому это имущество вверено.  Также стоит отметить, что данные денежные средства являются доходом управляющей компании, и она может распоряжаться ими по своему усмотрению.

Во-вторых, средства полученный управляющей компанией в счёт оплаты услуг ресурсоснабжащих организаций не является собственностью ни управляющей компании, ни жильцов. Они являются собственностью ресурсоснабжающих организаций, а управляющая компания является лишь посредником без собственного экономического интереса, о чем говорилось выше. На данные денежные средства распространяется правовой режим ограниченного вещного права временного владения имуществом. В бухгалтерском учете организации поступление данных денежным средств относят к прочим доходам и расходам, к временным активам организации [21]. М. Н. Романовская указывает [22], что в данном случае имеются все признаки присвоения или растраты, однако заявлять об этом так однозначно нельзя, ссылаясь лишь только на толкования Верховного суда РФ.

В-седьмых, отсутствует предмет хищения. Современный уголовный кодекс знает посягательства на чужое имущество и право на чужое имущество. При этом право на чужое имущество будет являться предметом преступления лишь в случаях мошенничества и вымогательства. В соответствии со ст. 128 ГК РФ безналичные денежные средства признаются имущественным правом. Следовательно, предметом присвоения и растраты не могут быть безналичные денежные средства, похищаемые директором управляющей компании в счёт оплаты командировки. Более того, сами собственники жилых помещения «вверяют» свои денежные средства в качестве ежемесячного платежа в бестелесной форме через банковскую систему.

С этим аргументом не согласна судебная практика. В 2021 году, в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда [23], безналичные денежные средства были признаны предметом присвоения и растраты, то есть имуществом, а не правом на имущество, что напрямую противоречит ГК РФ. Такое решение можно оправдать лишь с практической точки зрения. Отсутствие правового регулирования безналичных денежных средств привело бы к проблеме в сфере уголовно-правовой охраны. Также ч. 3 ст. 158 УК РФ была дополнена п. «г», в котором говорится о возможности кражи с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств.

Налицо ситуация, когда высший судебный орган берёт на себя роль законодателя, что, безусловно, противоречит самой ст. 10 Конституции РФ. Положение п.5 Пленума Верховного суда РФ от 30.11.2017 N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» и п. «г», ч. 3 ст. 158 УК РФ должны быть признаны неконституционными.

Необходимо отметить, что для Верховного суда РФ нарушения законов, как и принципов уголовного права, не являются новаторским направлением. Еще одним посягательством как на принцип справедливости, так и прямое указание уголовного закона об отсутствии в подобных ситуациях совокупности преступлений (ч. 1 ст. 17 УК) можно расценивать предложение того же Пленума Верхового Суда РФ квалифицировать убийства, сопряженные с разбоем, вымогательством или бандитизмом, по совокупности этих преступлений [24].

В-восьмых, методические рекомендации ФССП России от 15.04.2013 № 04-4, к которым отсылает понятие «вверенное» в ч. 1 в ст. 160 УК РФ не являются законом, не являются и судебным толкованием, а значит не могут рассматриваться как нормативные нормы, а лишь ориентир, который носит рекомендательный характер. Исполнительный орган власти не может устанавливать правовую дефиницию в уголовный кодекс. Это, в свою очередь, приводит к нарушению принципа законности, обозначенного в ст. 3 УК РФ, в соответствии с которым преступность и наказуемость деяний устанавливается только уголовным законом. Иначе говоря, в точном соответствии с принципом законности, никакой подзаконный акт или прецедент не может устанавливать преступность и наказуемость деяния.

 Более того, методические рекомендации ФССП России от 15.04.2013 № 04-4 дают размытое понятие «вверенное». Это, в частности, выражается в наличии таких словосочетаний как «так далее». Все это приводит к широкому доктринальному толкованию, которое приводит правоприменителей к ложной квалификации. Данный признак также нельзя назвать диспозитивным, так как он не отсылает к федеральному закону, как это, к примеру, делают статьи в главах об экологических преступлениях или о преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта. Бланкетная диспозиция статьи уголовного кодекса должна отсылать исключительно к ГОСТам, правилам, положениям, Постановлениям Правительства РФ, которые являются частью федерального закона. Так, статья 264 УК РФ отсылает нас к ПДД РФ, которые являются частью (приложением) Федерального закона «О безопасности дорожного движения» от 10.12.1995 N 196-ФЗ.

«Разумеется, — отмечает А. В. Наумов, — сами по себе эти правила не превращаются в уголовно-правовой акт (уголовный закон), однако, будучи включенными в содержание диспозиции уголовного закона, превращаются в «клеточку» уголовно-правовой «материи» [25]. Некоторые ученые говорят о возможности расширения ч.1 ст.1 УК РФ, так как также считают их уголовно-правовыми нормами [26]. Следовательно, признак «вверенное» в ч.1 ст.160 УК РФ не является бланкетным, данное понятие в уголовном кодексе отсутствует, что является недопустимым обстоятельством, с учётом того, что данное понятие не является оценочным.

Немецкий правовед Гельмут Фристер указывает, что принцип законности в уголовном праве включает в себя целый ряд требований, среди них — lex certa — уголовный закон должен быть точно определен [27]. Отсутствие чётких границ понятия «вверения», а также легальной дефиниции приводит к широкому толкованию данного понятия, что является также нарушением ст. 8 УК РФ, ст. 3 УК РФ, ст. 15 Конституции РФ. Данная статья (160 УК РФ) должна быть признана частично неконституционной.

В-девятых, вверение предполагает надлежащее оформление этих правомочий — заключение договора пользования, хранения, доставки и т.д. Наличие же рассматриваемых правомочий предполагает, что субъект может с определенной степенью свободы или собственного усмотрения распоряжаться или управлять имуществом в интересах того, кто передал ему такого рода полномочия. Один лишь факт передачи имущества для производства работ или использования в качестве сырья не означает, что имущество было вверено. То есть, перечисляя ежемесячные платежи, собственники жилых помещений не заключают нового договора, не указывают полномочия и пределы распоряжения управляющей компанией данными денежными средствами. Такая же позиция имеется и в судебной практике.

Так, приговором Белгородского районного суда К. признан виновным в присвоении переданного ему А. для повторного ремонта двигателя автобуса стоимостью 250 654 руб. Отменяя приговор и прекращая уголовное дело по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления, судебная коллегия по уголовным делам областного суда указала, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата вверенного имущества), может быть лицо, которому это имущество вверено со специальными полномочиями (хранение и т.д.), под обязательство материальной ответственности за его сохранность. Тогда как К. не являлся субъектом таких отношений между ним и А., имели место гражданско-правовые отношения, вытекающие из договора по оказанию К. услуг А. по ремонту принадлежащего последнему двигателя [28].

В-десятых, под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Исходя из нашего примера, директор управляющей компании оформил командировку в соответствии с законодательством, следовательно, тут нет противоправности. Ущерб собственнику причинён не был, потому что отсутствует правовая связь между собственником и имуществом из-за отсутствия правомочий триады после перечисления денежных средств на расчётный счёт управляющей компании.

В судебно-следственной практике данная статья активно применяется при квалификации подобных деяний. Так, Прокуратура Красноглинского района г. Самара установила, что директор ООО «Комсервис» в период с 2016 года по настоящее время давал указания работникам бухгалтерии о перечислении с расчетного счета организации на его личные счета и возбудила уголовное дело по ч. 4 ст. 160 УК РФ [29].  В г. Тольятти руководитель управляющей компании осужден за махинации с платежами за жилищно-коммунальные услуги по ч. 4 ст. 160 УК РФ. Судом установлено, что в 2012 году директор управляющей компании ООО УК «Стандарт ЖКХ» длительное время не оплачивал услуги ресурсоснабжающей организации [30].

Однако нельзя полагать, что практика стоит на правильном пути, она пытается заполнить лишь те пробелы, которые были не учтены законодателем при конструировании уголовного законодательства и других отраслей права. Законодатель не всегда поспевает за доктриной, и это нормально. Процесс развития уголовного законодательства не является быстрым, ошибки на пути к корректному законотворчеству неизбежны, но они должны служить вектором для прогрессивной трансформации. В своей статье в 2016 году А. В. Бриллиантов доказал [31], что находка лежит в области гражданского законодательства, а не уголовного, но несмотря на это суды продолжают квалифицировать находку как кражу [32].

Теперь необходимо выяснить, почему нельзя применять ст. 165 УК РФ для квалификации данного деяния. Необходимо отграничивать ст. 165 УК РФ от 201 УК РФ. Данные составы являются конкурирующими. При конкуренции норм только одна из них имеет признаки, отсутствующие в другой [33]. По мнению А. С. Зериной, в ст. 165 УК РФ закреплен «общий случай причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием» по отношению к злоупотреблению полномочиями посредством причинения имущественного ущерба вышеуказанным способом [34].

Аналогичная позиции придерживается Н. И. Панова, который, сравнил составы (ст. 165 и 285 УК РФ) и сделал вывод, что причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием «в случае совершения его должностным лицом «трансформируется» в должностное преступление, поскольку полностью поглощается соответствующими статьями УК РФ об ответственности за должностные преступления» [35].

Н. Е. Кравцовой также предложено рассматривать злоупотребление полномочиями в качестве специальной нормы. Она обращает внимание на различия в субъекте, указывая на то, что в ст. 201 УК РФ он специальный — лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, тогда как субъектом при причинении имущественного ущерба является только частное лицо, и им не может быть лицо, выполняющее управленческие, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции [36].

В данном случае судебная практика стоит на стороне доктринальных разработок. В одном из судебных решений указано, что «специальной нормой по отношению к общей норме, содержащейся в ст. 165 УК РФ, является статья 201 УК РФ». Делая такой вывод, суд сослался на ст. 17 УК РФ: «...при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при обстоятельствах, указанных в специальных нормах, содеянное квалифицируется только по соответствующей статье Уголовного кодекса, содержащей специальную норму» [37].

Остановимся на ст. 201 УК РФ и разберём наш пример, чтобы доказать наличие состава преступления.

Во-первых, стоит рассмотреть объект и объективную сторону. Объектом данного состава являются общественные отношения в сфере службы в коммерческих и иных организациях. В нашем случае управляющая компания является юридическом лицом, следовательно, коммерческой организацией. Коммерческой организацией, в соответствии со ст. 50 ГК, является организация, преследующая извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Данное преступление можно совершить как путём действия, так и бездействия, по конструкции состав – материальный. В нашем случае руководитель управляющей компании совершил преступление путём действия. Существенным признаком объективной стороны является злоупотребление лицом своими полномочиями.

В соответствии с Пленумом Верховного суда РФ под злоупотреблением полномочиями следует понимать совершение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением им своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили законным интересам данной коммерческой или иной организации, а также тем целям и задачам, для достижения которых это лицо было наделено соответствующими полномочиями [38].

К лицам, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, относятся лица, выполняющие функции единоличного исполнительного органа, например, директор.

В соответствии с ч. 4 ст. 6 Федерального закона №402-ФЗ руководители субъектов малого и среднего предпринимательства могут вести бухгалтерский учёт самостоятельно, а управляющие компании относятся к данным субъектам по соответствующим критериям. Но стоит учесть, что никто не запрещает такому директору нанять главного бухгалтера по трудовому договору. От этого будет зависеть квалификация.

В первом случае директор будет являться единственным виновным лицом, если он выпишет себе командировку, во втором – в преступную деятельность может быть вовлечен бухгалтер, так как именно он ставит свою подпись на смете расходов и в отчёте о командировке. Стоит также учесть, что коммерческие организации не ограничены стоимостью суточных, расходов на проживание и проезд. То есть сумм командировочных расходов может быть любая. Об этом говорится в ст. 168 ТК РФ. Во втором случае необходимо делать ссылку на ст. 33 УК РФ, так как формы соучастия в ст. 201 УК РФ отсутствуют.

Теперь необходимо рассмотреть полномочия лица как существенные признак состава. Разрешая уголовные дела по ст. 201 УК РФ, суды должны выяснять, какими нормативными правовыми актами, а также иными документами установлены права и обязанности. Данные полномочия установлены ч. 3 ст. 40 Федерального закона №14-ФЗ [39], а также учредительными документами юридического лица.

Далее необходимо учесть, что понятие «законные интересы организации» в данной статье не раскрывается, судебная практика также не даёт ответа на этот вопрос. Это опять говорит о неточности уголовного закона и прецедентном толковании судами данного понятия. Требуется обратить к научным исследованиям. Под действиями (бездействиями), противоречащими законным интересам организации, предлагается понимать либо действия, которые противоречат задачам её деятельности, либо любые незаконные действия, как связанные, так и не связанные с реализацией задач, стоящих перед организацией [40]. Безусловно, поездка в г. Дубай противоречит ст. 162 ЖК РФ, где говорится о цели деятельности управляющей компании, а именно о надлежащем содержании общего имущества собственников. В таком случае придётся урезать расходы.

Так как данный состав является материальным, то последствия в виде существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций имеют существенное значение. Стоит отметить, что понятие «существенный вред» является оценочным и определяется в каждом конкретном случае судьёй самостоятельно. Это не противоречит принципу законности, наука такие понятия признаёт.

Во-вторых, необходимо рассмотреть субъекта и субъективною сторону. Субъект злоупотребления полномочиями — специальный — физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации. Субъективная сторона выражена в прямом умысле.  Обязательным признаком субъективной стороны состава злоупотребления полномочиями является цель — стремление виновного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоды имущественного характера (поездка в г. Дубай).

В-третьих, необходимо выяснить источник, с которого была оплачена командировка директора управляющей компании. Недоказанность данного обстоятельства может привести к оправдательному приговору в соответствии со ч. 2 ст. 302 УПК РФ. Как мы выяснили выше, управляющая компания может оказывать услуги как самостоятельно, так и являться посредником между ресурсоснабжающими организациями и конечными потребителями, следовательно, она может иметь либо один расчётный счет, либо несколько. Выяснение этого обстоятельства также даст понять состав потерпевших лиц.  Если командировка была оплачена с расчётного счета, с которого управляющая компания перечисляет денежные средства ресурсоснабжающим организациям, то вред будет причинён как собственникам жилых помещений, так и ресурсоснабжающей организации, а во втором случае только собственникам.

Стоит учесть, что если речь идёт о счёте, куда собственниками переводятся денежные средства за услугу, оказанную управляющей компании, то речь не всегда идёт о составе преступления. Необходимо выяснить, была ли услуга выполнена, если нет, то состав преступления имеется, если да, но некачественно, то это гражданско-правовые отношения. Нельзя забывать, что командировка может быть оплачена с доходов от оказания услуги, тогда состава преступления также не будет.

Таким образом, все признаки состава полностью совпали c приведённым выше примером. Это даёт нам основания для квалификации подобных деяний по ч. 1 ст.201 УК РФ. Стоит отметить, что это наиболее чистая квалификация для данного вида деяния, но наиболее узкая по сравнению со ст. 159 УК РФ.

Также необходимо выяснить возможность наличия в нашем примере неосновательного обогащения в соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ. Неосновательное обогащение возникает при двух условиях: лицо приобрело или сберегло имущество без оснований и обогащение произошло за счёт другого лица.

Можно с уверенность сказать, что первое условие в приведённом нами примере не выполняется, так как сбережение возникает, когда основания приобретения имущества были, а затем отпали, а имущество не возвращено. Такая ситуация может возникнуть, например, когда договор изначально был, но затем расторгнут, а другая сторона удерживает неотработанные к этому моменту денежные средства [41]. Следовательно, в нашем случае основанием приобретения имущества является договор на оказание услуг по вывозу жидких бытовых отходов. Данное основание не отпадает, так как договор расторгнут не был.

 Следовательно, отказ в возбуждении уголовного дела по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ будет являться правоприменительной ошибкой, а действия виновного лица могут содержать признаки составов должностных преступлений.

Проведённое исследование позволило прийти к выводу о необходимости существенного пересмотрения уголовного законодательства, а также правоприменительной практики к преступлениям, совершаемым виновными лицами в управляющих компаниях, более глубокому научному исследованию составов рассмотренных преступлений.

Заключение

В результате проведённого исследования удалось сформулировать следующие выводы:

1. Подобные деяния необходимо квалифицировать по ст. 159 УК РФ только в случае наличия большой доказательственной базы. Отправной точкой должен служить умысел виновного лица или лиц;
2. Подобные деяние необходимо квалифицировать по ст. 201 УК РФ, а не по ст. 160 УК РФ, так как хищение денежных средств отсутствует, но присутствует существенное причинение вреда права и законном интересам граждан и организаций;
3. Диспозиция ч. 1 ст. 160 УК РФ должна быть частично признана неконституционной, а в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» необходимо раскрыть понятие «вверенное» имущество;
4. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2021 N 21 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях (статьи 201, 201.1, 202, 203 Уголовного кодекса Российской Федерации)» необходимо раскрыть понятие «законные интересы организации», предусмотренное в диспозиции ч. 1.ст. 201 УК РФ;
5. Положение п.5 Пленума Верховного суда РФ от 30.11.2017 N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» и диспозиция п. «г», ч. 3 ст. 158 УК РФ должны быть признаны неконституционными;
6. Производство по уголовным делам, приговор по которым вступил в законному силу, а деяния были квалифицированы по п. «г», ч. 3 ст. 158 УК РФ, а также ч. 1 ст. 160 УК РФ, должно быть возобновлено на основании п. 1 ч. 4 ст. 411 УПК РФ после признания вышеуказанных положений и диспозиций неконституционными.

Об авторах

Темур Хасанович Котенев

Автор, ответственный за переписку.
Email: timka23-06@mail.ru
Россия

Дополнительные файлы