ВЛИЯНИЕ НЕСПЕЦИФИЧЕСКОЙ БЛОКАДЫ ГИСТАМИНОВЫХ РЕЦЕПТОРОВ НА ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ РЕАКЦИИ ДО И ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ СТРЕССА У КРЫС

Обложка

Цитировать

Полный текст

Аннотация

В исследовании с использованием тестов «Открытое поле», «Чёрно-белая камера» и«Приподнятый крестообразный лабиринт» изучены особенности поведения лабораторных крыс при блокаде гистаминовых рецепторов. Показано угнетение у животных различных вариантов двигательной активности в сочетании с незначительным повышением уровня исследовательской активности и неоднозначным изменением тревожно-фобического состояния. Блокада гистаминовых рецепторов также модулирует поведение крыс в условиях развития стресса.

Полный текст

К настоящему времени сложилось представление о включении в сложный меха- низм контроля отдельных компонентов пове- дения химических веществ различного класса (нейромедиаторов, нейромодуляторов, цито- кинов и др.). Относительно мало изученной системой в данной регуляции остаётся гиста- минергическая. Между тем, в исследованиях показано, что гистамин активно проявляет нейромодуляторные эффекты и участвует в центральной регуляции таких функций как энергетический метаболизм, потребление пищи, водный баланс, поддержание на опти- мальном уровне температуры тела, парамет- ров системы кровообращения и дыхания [1-5]. В зависимости от уровня поведенче- ской активности меняется скорость высвобо- ждения гистамина в мозге, также как и им- пульсная активность нейронов гистаминерги- ческой системы, что, вероятно, отражает уча- стие гистамина в регуляции циркадианных ритмов двигательной активности [6]. Также image © Батянина О. В., Беляков В. И., 2016. Батянина Ольга Владимировна, (veris1303@ya.ru), магистрант биологического факультета; Беляков Владимир Иванович, (vladbelakov@mail.ru), доцент кафедры физиологии человека и животных Самарского университета, 443086, Россия, г. Самара, Московское шоссе,34. существуют данные о том, что гистамин ре- гулирует уровень нейронной активности в коре мозга. Эта регуляция может осуществ- ляться как за счёт восходящих проекций гис- таминовых нейронов в кору мозга, таламус или преоптическую область гипоталамуса, так и за счёт нисходящих проекций в стволо- вую область мозга, где располагаются тела нейронов ацетилхолин-, серотонин- и норад- ренергической систем [2; 7]. В последнее время была показана роль гистамина в патогенезе некоторых патологи- ческих состояний: болезни Паркинсона и Альцгеймера, эпилепсии, различного рода наркотических зависимостей и др. [8; 9]. В настоящем исследовании поставлена цель по изучению особенностей поведения крыс в условиях функциональной недоста- точности гистаминовых рецепторов мозга. Условия и методы исследования Исследования проведены на 18 нели- нейных крысах-самцах массой 180-220 граммов в летний период. Условия содержа- ния лабораторных животных и методика исследования соответствовали общепринятым нормам гуманного отношения к лабораторным животным. Протокол эксперимента ут- верждён на заседании комиссии по биоэтике Самарского университета. На первом этапе изучались поведенче- ские эффекты функциональной блокады гис- таминовых рецепторов мозга. С этой целью формировались две группы крыс. Крысам опытной группы ежедневно на протяжении пяти недель per os вводили 1 мл раствора дифенгидрамина гидрохлорида (0,1 мг/мл; ОАО «Дальхимфарм», Россия), проникаю- щего через гематоэнцефалический барьер и эффективно блокирующего центральные Н-1 и Н-3 рецепторы [10]. Крысы контрольной группы по аналогичной схеме получали фи- зиологический раствор. Тестирование жи- вотных осуществляли в исходном состоянии и через 7, 14, 21, 28, и 35 дней от начала вве- дения веществ. На втором этапе с целью моделирования стрессорной реакции животным опытной группы после пятинедельного введения бло- катора гистаминовых рецепторов произво- дилась внутримышечная инъекция 2,5 % гидрокортизона в объеме 0,02 мл (ОАО «Дальхимфарм», Россия). Животным контрольной группы в аналогичном объёме внутримышечно вводилось персиковое масло. Изучение особенностей поведения крыс проводилось при помощи классических поведенческих тестов: «Открытое поле», «Чёрно-белая камера» и «Приподнятый крестообразный лабиринт». В тесте «Открытое поле» поведенческие реакции животных регистрировали в течение трёх минут по следующим парамет- рам: горизонтальная активность (количество пересечённых секторов), вертикальная ак- тивность (число стоек на задних лапах с опорой на стенки и самостоятельно), иссле- довательская активность (число обследован- ных отверстий), уровень тревожности (число актов незавершённого, короткого груминга). В тесте «Чёрно-белая камера» изучали пове- дение животных в условиях переменной стрессогенности (при свободном выборе комфортных условий). Для этого оценивали время пребывания крыс в чёрном и белом отсеках камеры. В тесте «Приподнятый кре- стообразный лабиринт» отмечали время на- хождения крыс в открытых и закрытых ру- кавах лабиринта, установленного на высоте одного метра от пола. Предпочтение живот- ными открытых рукавов в данном тесте и белой камеры в тесте «Черно-белая камера» расценивали как показатель низкого уровня тревожности и активного проявления ориен- тировочно-исследовательского поведения. Полученные экспериментальные дан- ные статистически обрабатывали с помощью пакетов анализа данных программы SigmaP- lot 12.0 с использованием t-теста Стьюдента. Различия считались статистически значимы- ми при p < 0,05. Результаты исследования представлены как среднее значение ± стан- дартная ошибка среднего. Результаты и их обсуждение Тестирование в исходном состоянии по- казало отсутствие значимых отличий в поведении контрольных и опытных животных в различных тестовых заданиях. Функциональная блокада гистаминовых рецепторов мозга обеспечивала формирование особого поведенческого статуса крыс. Так, в тесте «Открытое поле» исходная горизонтальная двигательная активность составляла за 3 минуты наблюде- ния в среднем 42 ± 5,7 акта. На 7-й, 14-й и 21-й день эксперимента данный показатель сни- жался, соответственно, до 27 ± 6,5 (р < 0,01), 30 ± 5,8 (р < 0,01) и 28 ± 3,4 (р < 0,05) актов пересечений отсеков тестового задания. Таким образом, максимальное снижение перемеще- ния животных по горизонтали отмечалось на 7-й день и составило 36 % (рис. 1). На после- дующих сроках значения данного поведенче- ского показателя несколько повышались, но не достигали исходного уровня. У крыс кон- трольной группы изменения уровня горизон- тальной двигательной активности наблюда- лось в те же сроки наблюдения. На 7-е сутки зарегистрировано статистически значимый более низкий уровень данного показателя в группе крыс, получавших дифенгидрамин. Что касается другого варианта двигатель- ной активности - вертикальных стоек, то отме- чалась тенденция к их снижению у животных обеих групп, начиная с 14 дня наблюдений. В контрольной группе данный показатель к 21 дню снижался на 31 % (р < 0,05) от исходного уровня. У крыс в опыте максимальное сниже- ние вертикальных стоек отмечалось на 14-е су- тки (уменьшение на 62 % от исходного уровня; р < 0,01). Дефицит в проявлении вертикальной двигательной активности у крыс с блокадой гистаминовых рецепторов мозга поддерживал- ся до конца 5-й недели эксперимента. image Рис. 1. Влияние функциональной блокады гистаминовых рецепторов на особенности гори- зонтальной (а) и вертикальной (б) двигательной активности в тесте «Открытое поле» Примечание: светлые столбики - крысы из контрольной группы, чёрные - крысы из опытной группы; * - статистически значимые различия с исходными значениями при р < 0,05; ** - стати- стически значимые различия с исходными значениями при р < 0,01; х - статистически значимые различия между группами при р < 0,05. Анализ полученных данных показал статистически значимые отличия в проявле- нии двигательной активности «по вертика- ли» между группами животных на 14-й и 21-й дни наблюдения. Показатель исследовательской актив- ности у животных обеих групп менялся не- однозначным образом, при этом его значе- ние поддерживалось на более высоком уров- не в случае крыс, подвергавшихся функцио- нальной блокаде гистаминовых рецепторов. На 5-й неделе наблюдения исследование от- верстий площадки теста у опытных крыс превышало таковое поведение контрольных особей более чем на 10 % (р < 0,05). Изучение динамики уровня тревожно- сти крыс в тесте «Открытое поле» не показа- ло значимых его изменений у крыс обеих групп. Единственной отличительной особен- ностью явилось некоторое возрастание тре- вожности у контрольных крыс к 28-му дню наблюдения на фоне волнообразного харак- тера изменения изучаемого показателя у опытных особей. Весьма неоднозначные перестройки уровня тревожно-фобического состояния отмечены в условиях наблюдения поведения животных в тестах «Чёрно-белая камера» и «Приподнятый крестообразный лабиринт» (рис. 2). В первом тесте крысы из контроль- ной группы на 21-й, 28-й и 35-й дни наблю- дения предпочитали белый отсек камеры. Подобное предпочтение регистрировалось и у крыс с блокадой гистаминовых рецепто- ров, начиная с 7-го дня. На 35-й день отме- чалось максимальное время пребывания опытных крыс в белом отсеке (увеличение на 71 % от исходного уровня; р < 0,01). В этот же срок отмечалось статистически значимое различие по времени пребывания крыс из обеих групп в белой камере тестового зада- ния. В тесте «Приподнятый крестообразный лабиринт», являющемся более стрессоген- ным для грызунов, исходная продолжитель- ность нахождения в открытом рукаве со- ставляла в среднем 155 с у контрольных и 135 с у опытных крыс. Введение дифенгид- рамина обеспечивало отчётливую тенденцию к сокращению времени пребывания в откры- том рукаве. На 28-й и 35-й день наблюдения данный показатель снизился до 79 с (р < 0,05) и 83 с (р < 0,01), то есть уменьше- ние составило 49 % и 38 % соответственно. Контрольные особи также демонстрировали тенденцию к снижению наблюдаемого показателя, которое к 14-му дню сократилось со 155 с до 96 с (р < 0,05). К 28-му дню иссле- дования время нахождения в открытых рука- вах составило 98 с (р < 0,01), а к 42-му дню - 79 с (р < 0,01). Таким образом, уменьшение данного поведенческого показателя от ис- ходного значения на последних сроках на- блюдения составило 37 % и 49 % соответст- венно. На основании результатов первой части исследования можно заключить, что приме- няемая блокада гистаминовых рецепторов оказывает выраженное влияние на особенно- сти поведенческого статуса крыс в различ- ных тестовых заданиях. Во второй части исследования изучено влияние блокады гистаминовых рецепторов мозга на особенности поведения крыс в ус- ловиях фармакологически вызванного стрес- са. Последнее обеспечивалось процедурой внутримышечный инъекции гидрокортизона животным обеих групп. При этом отмечены различные стратегии поведения животных без и с функциональной блокадой гистами- новых рецепторов (табл.). У крыс контроль- ной группы установлены сравнительно вы- раженные изменения горизонтальной двига- тельной активности (увеличение на 32%, р < 0,05), исследовательского поведения (увеличение на 96 %, р < 0,01) в сочетании с усилением реакций тревожного груминга в «Открытом поле» (увеличение на 72 %, р < 0,05) и избеганием открытых рукавов в «Приподнятом крестообразном лабиринте» (снижение времени нахождения на 31 %, р < 0,05). Используемый в исследовании блокатор гистаминовых рецепторов - дифен- гидрамин обладает относительно высокой проходимостью через гемато-энцефали- ческий барьер и способностью эффектив- но блокировать центральные Н-1 и Н-3 ре- цепторы [10]. Как известно, основное ско- пление гистаминергических нейронов ло- кализовано в туберомаммилярном ядре ги- поталамуса. Наиболее мощные гистами- нергические проекции направляются в нейрогипофиз, в близлежащие дофамин- содержащие области компактной части чёрной субстанции и вентральной по- крышки среднего мозга, в базальную об- ласть переднего мозга, в неокортекс, стриатум, миндалину, гиппокамп, талами- ческие ядра и в другие структуры цен- тральной нервной системы [2-5; 11; 12]. Физиологические эффекты гистамина реализуются за счёт активации различных гистаминовых рецепторов: H-1, H-2, Н-3 и H-4 рецепторов. Все они относятся к чис- лу G-сопряжённых рецепторов [2; 4]. В связи с тем, что используемый в настоя- щем исследовании дифенгидрамин обла- дает способностью блокировать Н-1 и Н-3 рецепторы мозга, следует коротко остано- вится на физиологической характеристике именного данных классов гистаминовых рецепторов. image Рис. 2. Влияние функциональной блокады гистаминовых рецепторов на время нахождения в белом отсеке «Чёрно-белой камеры» (а) и открытых рукавах «Приподнятого крестообразного лабиринта» (б) Примечание: обозначения те же, что и на рис. 1. Таблица Особенности поведения крыс с различным уровнем функциональной активности гистаминовых рецепторов в условиях фармакологической модели стресса Показатели поведения Контрольная группа Опытная группа исходный уровень при стрессе исходный уровень при стрессе Горизонтальная двигательная активность в «Открытом поле», число актов 32,3 ± 4,6 *41,1 ± 6,2 39,5 ± 4,1 30,2 ± 5,6 Вертикальная двигательная ак- тивность в «Открытом поле», число актов 14,0 ± 3,8 12 ± 2,7 13,5 ± 3,2 17,4 ± 3,6 Исследовательская активность в «Открытом поле», число ак- тов 3,8 ± 0,9 **6,1 ± 1,1 7,8 ± 0,9 6,0 ± 1,2 Тревожный груминг в «Открытом поле», число актов 2,2 ± 0,5 *3,8 ± 0,6 1,3 ± 0,3 2,0 ± 0,5 Время нахождения в белом отсеке «Чёрно-белой камеры», с 49,1 ± 7,2 *34,0 ± 9,1 78,4 ± 10,2 70,6 ± 9,4 Время нахождения в открытом рукаве «Приподнятого крестообразного лабиринта», с 79,7 ± 12,4 105,8 ± 11,4 81,3 ± 6,8 94,2 ± 7,3 Примечание: * - статистически значимые различия с исходными значениями при р < 0,05; ** - статистически значимые различия с исходными значениями при р < 0,01. H-1 рецепторы представляют собой гликопротеины из 490 аминокислотных ос- татков. Они расположены на мембране пост- синаптических клеток. Наибольшая плот- ность H-1 рецепторов отмечена в таламусе, пирамидальном слое гиппокапма, а также в слое клеток Пуркинье в мозжечке. Актива- ция данных рецепторов обеспечивает увели- чение внутринейрональной продукции цАМФ и концентрации внутриклеточного кальция, а также деполяризацию мембраны нейронов. Н-1 рецепторы являются наиболее распространёнными в мозге. Отсутствие Н-1 рецепторов у мышей ассоциируется с агрес- сией, двигательными нарушениями, рас- стройствами памяти и другими неврологиче- скими симптомами [3; 4]. Н-3 рецепторы имеют пресинаптическую локализацию и участвуют в регуляции синтеза и экскреции гистамина, то есть пред- ставляют собой популяцию ауторецепторов. В то же время, их активация приводит к тор- можению секреции других нейромедиаторов (ацетилхолина, серотонина, дофамина и но- радреналина). Н-3 рецепторы обнаружены в участках лобной доли коры, substantia nigra среднего мозга и в базальных ядрах. Блокада H-3 рецепторов способствует активации внимания и краткосрочной памяти у грызу- нов. Нейрональные эффекты обусловлены активацией Gi-белков, снижением продукции цАМФ и гиперполяризацией мембраны [3; 13; 14]. Одной из первых работ по изучению влияния гистаминергической системы на по- ведение стала работа M. C. Gerald и R. P. Maicel (1972), авторы которой пришли к заключению о том, что гистамин выражен- но влияет на некоторые поведенческие реак- ции крыс [15]. Позднее L. J. Bristow и W. Bennett обнаружили активизацию спонтанной двигательной активности у крыс под действием инъекций гистамина в приле- гающее ядро [16]. Гистамин участвует в ре- гуляции цикла сон-бодрствование, влияя на активность нейронов вентролатерального преоптического ядра. Перфузия гистамина в это ядро повышает двигательную активность крыс, что свидетельствует о повышении уровня бодрствования [6; 7]. Гистаминерги- ческая система является одной из систем восходящей активации мозга. Она участвует в возникновении и поддержании кортикаль- ной активации не только напрямую, но и пу- тём возбуждения кортикопетальных холи- нергических нейронов базальной области переднего мозга, а также возбудительного взаимодействия с холинергическими тала- мическими и гипоталамическими проекция- ми, исходящими из мезопонтинной покрыш- ки [2; 3]. Заключение Таким образом, с учётом данных лите- ратуры допустимо предполагать, что введе- ние блокатора Н-1 и Н-3 рецепторов дифен- гидрамина обеспечивает снижение уровня возбудимости нейронов мозга (через блокаду Н-1 рецепторов), а также нарушение регуля- ции экскреции различных нейромедиаторов (через блокаду Н-3 рецепторов), включённых в сложный механизм организации паттерна поведения. Кроме того, угнетение должного уровня активности гистаминовых рецепторов влечет за собой «сбой» в функционировании всей системы подержания структур головного мозга в бодрствующем состоянии. Подобные проявления функциональной недостаточно- сти рецепторного уровня гистаминергической нейротрансмиссии способны вызвать дефи- цит ориентировочно-исследовательской ак- тивности, а также слабую выраженность мо- билизующей функции тревоги в условиях развития стресса.
×

Об авторах

Ольга Владимировна Батянина

Самарский университет

Email: veris1303@ya.ru
443086, Россия, г. Самара, Московское шоссе,34

Владимир Иванович Беляков

Самарский университет

Email: vladbelakov@mail.ru
443086, Россия, г. Самара, Московское шоссе,34

Список литературы

  1. Беляков В. И. Реакции дыхания на микроинъекции гистамина в фастигиальное ядро мозжечка у крыс // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. Т. 11. № 4 (1). С. 769-772.
  2. Зиматкин С. М., Кузнецова В. Б., Анищик О. В. Гистаминергическая нейронная система мозга // Морфология. 2003. № 2. С. 97-105.
  3. Haas H. L, Sergeeva O. A., Selbach O. Histamine in the nervous system // Physiol. Rev. 2008. № 3. Р. 1183-1241.
  4. Schwartz J. C., Arrang J. M., Garbarg M. et al. Histaminergic transmission in the mammalian brain // Physiol. Rev. 1991. № 71. P. 1-51.
  5. Watanabe T., Wada H. Histaminergic neurons: morphology and function. CRC Press. Boca Raton. 1991. 412 p.
  6. Ковальзон В. М. Роль гистаминергической системы головного мозга в регуляции цикла сон-бодрствование // Физиология человека. 2013. № 6. С. 13-23.
  7. Liu Y-W., Li J., Ye J-H. Histamine regulates activities of neurons in the ventrolateral preotic nucleus // The Journal of Physiology. 2010. № 21. P. 4103-4116.
  8. Bhowmik M., Khanam R., Vohora D. Histamine H3 receptor antagonists in relation to epilepsy and neurodegeneration: a systemic consideration of recent progress and perspectives // British Journal of Pharmacology. 2012. № 167. P. 1398-1414.
  9. Zimatkin S. M., Phedina E. M. Influence of chronic alcohol consumption on histaminergic neurons of the rat brain // Alcohol and Alcoholism. 2015. № 1. P. 51-55.
  10. Борисова Е. О. Антигистаминные препараты: вопросы безопасности // Лечебное дело. 2005. № 2. С. 37-43.
  11. Кузнецова В. Б., Виноградова Л. Е., Зиматкин С. М. Гистохимическая характеристика гистаминергических нейронов мозга крысы // Аспекты клинической анатомии и вопросы конституционально-возрастной и экспериментальной морфологии / под ред. Е. С. Околокулака. Гродно: ГГМУ, 2003. С. 105-106.
  12. Bolam J. P., Ellender J. T. Histamine and the striatum // Neuropharmacology. 2015. № 8. P. 1-11.
  13. Kruk M., Miszkiel J., McCreary A. C. [et al.] Effects of the histamine H3 receptor antagonist ABT-239 on cognition and nicotine-induced memory enhancement in mice // Pharmacol. Reports. 2012. № 64. P. 1316-1325.
  14. Parsons M. E., Ganellin C. R. Histamine and its receptors // Br. J. of Pharmacol. 2006. № 147. P. 127-135.
  15. Gerald M. C., Maickel R. P. Studies of the possible role of brain histamine in behavior // Br. J. Pharmaсol. 1972. № 44. P. 462-471.
  16. Bristow L. J., Bennet G. W. Biphasic effects of intra-accumbens histamine administration on spontaneous motor activity in the rat; a role for central histamine receptors // Br. J. Pharmacol. 1988. № 95. P. 1292-1302.

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML

© Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета, 2016

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 4.0 International License.

Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета

Сетевое издание, журнал

ISSN 2782-2982 (Online)

Учредитель и издатель сетевого издания, журнала: федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева» (Самарский университет), Московское шоссе, 34, 443086,  Самарская область, г. Самара, Российская Федерация.

Сетевое издание зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер ЭЛ № ФС 77-86495 от 29.12.2023

Выписка из реестра зарегистрированных СМИ

Устав сетевого издания

Главный редактор: Андрей Брониславович Прокофьев, доктор технических наук, доцент, заведующий кафедрой теории двигателей летательных аппаратов

2 выпуска в год

0+. Цена свободная. 

Адрес редакции: 443011, Самарская область, г. Самара, ул. Академика Павлова, д. 1, Совет молодых учёных и специалистов, каб. 513 корпуса 22 а.

Адрес для корреспонденции: 443086, Самарская область, г. Самара, Московское шоссе, 34, Самарский национальный исследовательский университет (Самарский университет), 22а корпус, каб. 513.

Тел: (846) 334-54-43

e-mail: smuissu@ssau.ru

Доменное имя: VMUIS.RU (справка о принадлежности домена)электронный адрес в сети Интернет:  https://vmuis.ru/smus.

Прежнее свидетельство – периодическое печатное издание, журнал «Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета», зарегистрировано Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Самарской области, регистрационный номер серии ПИ № ТУ63-00921 от 27 декабря 2017 г.

© Самарский университет

 

Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах