РАЗВЕНЧАНИЕ ИЛЛЮЗИЙ О «ЧИСТОТЕ» ВЕРМАХТА: СЛОМ ИСТОРИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ГЕРМАНСКОГО ОБЩЕСТВА ОБ ОТНОШЕНИИ АРМИИ К НАЦИСТСКИМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Полный текст

В ушедшем 2015 году мировой обще- ственностью отмечался 70-летний юбилей победы союзных войск держав Антигитле- ровской коалиции над нацистской Германи- ей. Уходящие в «анналы истории» события тех лет имеют общую тенденцию к замалчи- ванию и забвению болезненных для немец- кого общества тем. Одной из наиболее трав- матических проблем, включённых в общий контекст исторической памяти германского общества о Второй мировой войне, является вопрос о вооружённых силах Третьего рейха. 1990-е гг. в длительном процессе эволюции политики памяти в ФРГ ознаменова- лись резким поворотом в осмыслении роли вермахта в годы войны, уходом от представ- лений о незапятнанности и «чистоте» как его верховного командования, так и простых солдат, от откровенного нежелания призна- вать факты совершения им военных престу- плений и преступлений против человечности на фронтах ведения Второй мировой войны. image © Мельникова К. А., 2016. Мельникова Кристина Александровна, (kristina.meschalkina@yandex.ru), магистрант исторического факультета Самарского университета, 443086, Россия, г. Самара, Московское шоссе,34. Можно утверждать, что только спустя годы историческая справедливость частично вос- торжествовала: в массовом сознании был преодолён длительный путь с момента при- знания на Нюрнбергском процессе непре- ступной роли вермахта до невозможности отрицания его роли в нацистской преступной политике террора и геноцида спустя полвека. Перед общественностью предстала целая па- литра злодеяний - от осведомлённости о преступных решениях руководства вермахта до присутствия солдат при массовых рас- стрелах и их возможной поддержке на уров- не логистики и, наконец, до прямого участия в массовых убийствах или убийстве отдель- ных людей [1]. Причинами продолжительного замалчивания преступлений вермахта в годы Вто- рой мировой войны по мнению историка В. Ветте является тот факт, что через эту ар- мию прошли 18 млн. человек, а это означает, что практически на каждой семье в Герма- нии лежит доля ответственности за причаст- ность к гибели миллионов людей [2]. Поэто- му основной вектор стратегии возвратив- шихся с войны бывших солдат и членов их семей заключался в вытеснении из сознания «нежелательных» воспоминаний о совершённых злодеяниях. Свою роль сыграло и то, что образ врага, сформировавшийся в го- ды нацистской диктатуры, оказался вновь востребованным в антикоммунистическом климате холодной войны [3]. Напомним, что эволюция массового сознания немцев в отношении проигравшей армии после окончания Второй мировой войны имела общую тенденцию к героиза- ции вермахта. Распространению легенды о «чистоте» германских вооружённых сил Третьего рейха способствовал преемник Гитлера на посту главы государства - гросс- адмирал Карл Дёниц. В последнем докладе о состоянии вермахта от 9 мая 1945 г. Дёницем было заявлено, что несмотря на факт капи- туляции вермахта во Второй мировой войне перед победителями, последний сражался «с честью», «изо всех сил», понеся большие потери, всегда оставаясь верным воинской присяге, а «результаты его военных действий незабываемы». В своих мемуарах он напи- шет: «Верный клятве, немецкий солдат ве- рой и правдой служил своей стране, и это никогда не будет забыто… теперь каждый солдат, матрос и лётчик может сложить ору- жие, испытывая гордость за то, что сделал все возможное для спасения нашей нации. Тогда я думал, что эти слова уместны и справедливы. И сегодня я не изменил своего мнения» [4, с. 470]. Вермахт добился победы в борьбе за отношение к себе в глазах германской и ми- ровой общественности. На международном процессе над главными нацистскими пре- ступниками в Нюрнберге, а позднее на от- дельном процессе над армейским командо- ванием вермахт не был причислен к пре- ступным организациям, следовательно, со- става преступления в действиях вермахта не было выявлено. Отдельные эксцессы воору- жённых сил на театрах военных действий воспринимались, скорее, как неизбежные исключения, вызванные условиями военного времени. Была сформулирована общая кон- цепция относительно вермахта: во-первых, он не всегда подчинялся приказам верховно- го главнокомандующего, допуская непови- новение, а следовательно, выражал несогла- сие с общей политикой государства. Во- вторых, вермахт был не причастен к полити- ке Холокоста, в-третьих, поскольку вермахт с 1939 по 1945 гг. не совершал военных пре- ступлений, а выполнял лишь свой воинский долг, то и о нарушении международных во- енных конвенций не могло идти речи [5, с. 542]. Представители бывшего генера- литета вооружённых сил Третьего рейха, взяв за руководство к действию старый сол- датский принцип «лучшей обороной являет- ся нападение», принялись писать апологети- ческие мемуары и воспоминания [4; 6; 7]. Историческая наука ФРГ изначально не могла трансформировать такое представле- ние о вермахте. Долгое время тема ведения войны вермахтом, а также целенаправлен- ность политики Холокоста оставались «бе- лыми пятнами» науки, тогда как в сфере ин- тересов учёных находились проблемы Вей- марской республики, прихода Гитлера к вла- сти и наиболее общие оценки его деятельно- сти. Попытки альтернативного взгляда после окончания войны незамедлительно пресека- лись, обвинению и обструкции подлежал всякий, усомнившийся в правильности дей- ствий вооружённых сил Третьего рейха на фронтах ведения войны. Ярким историогра- фическим примером тому может служить работа «Вермахт в нацистском государстве» 1969 г. западногерманского профессора М. Мессершмидта, описавшего механизм подчинения германских вооружённых сил гитлеровскому политическому руководству, где учёный доказывал, что вермахт выпол- нял приказы, следуя верховному главноко- мандующему. Оправдательная версия о час- том сопротивлении «второй колонны» поли- тическому руководству в принятии решений начисто отсутствовала. Книга получила рез- ко негативные оценки и в среде интеллиген- ции, и в политических кругах, а это означа- ло, что должного влияния на общественность произведено не было [8, с. 174-176]. В 1978 году вышла работа К. Штрайта «Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг.», рассказы- вающая об отношении руководства вермахта к советским военнопленным на Восточном фронте в годы войны. Взятая за основу ди- ректива А. Гитлера о том, что «они [совет- ские солдаты] нам не товарищи… Речь идёт о борьбе на уничтожение» [9], на совещании командующих и начальников штабов армий Восточного фронта стала руководством к действию для вермахта. После опубликова- ния книга вызвала жесткое неприятие со стороны военных историков ФРГ, лишь не- многочисленное число историков было гото- во согласиться с содержанием книги, но с отнесением преступлений немцев на Вос- точном фронте на счет СС, СД, айнзатцко- манд, чья деятельность была признана пре- ступной ещё на Нюрнбергском процессе. И снова «чистота» и неприкосновенность вермахта на Востоке сохраняли свою акту- альность в среде интеллектуалов германской исторической науки, и как следствие, данная работа осталась неоценённой и недоступной для большинства граждан ФРГ. Наряду с этим, предпринимались сме- лые попытки историков Г. А. Якобсена, А. Хилльгрубера, Д. Айххольца, К. Гесснера по изучению причин вытеснения из социаль- ной памяти представлений о преступлениях вермахта, предпосылок подобной коллек- тивной культурно-исторической «амнезии», по реконструкции стереотипов, динамически продвигавшихся от образа вермахта как жертвы гитлеровского режима до мифа о ве- дении немецкой армией оборонительной войны на Востоке [8, с. 176]. Широкий резонанс в немецком обще- стве вызвал показ совместного американо- советского документального сериала «Неиз- вестная война» 1981 г. о событиях войны на Востоке. Сериал был смонтирован из много- численных кадров видеосъёмок телерепор- тёров из эпицентра показанных в фильме со- бытий. Изначально трансляция данного се- риала столкнулась с серьёзным сопротивле- нием: бывшие офицеры нацистской армии в десятках агрессивных писем угрожали рас- правой руководителю телекомпании WDR, выпустившей фильм на экран. Еженедельник «Die Zeit» констатировал, что результатом просмотра телефильма были «ужас и стрем- ление понять прошлое, в особенности у мо- лодёжи, которая знает о войне только пона- слышке» [8, с. 176]. Настоящим прорывом для преодоле- ния исторических представлений о «чисто- те» вермахта стала передвижная докумен- тальная выставка «Преступления вермахта», показанная (в её первой редакции) в 1995- 1999 гг. в 32 городах ФРГ, подготовленная Гамбургским институтом социальных исследований [10]. Парадокс выставки состоял в том, что основные факты, отражённые в экспозиции, не единожды становились предметом острых дискуссий в среде гер- манских интеллектуалов, однако просто не воспринимались и игнорировались боль- шинством немцев. Выставка демонстриро- вала факт того, что верховное командование ещё накануне нападения на Советский Союз дало ряд противоречащих нормам междуна- родного права распоряжений, выбрав такти- ку войны на уничтожение: приказ «об осо- бом отношении» к советским комиссарам, судопроизводство над партизанами на месте ведения боевых действий, отношение к гра- жданскому населению и военнопленным, участие в Холокосте. В качестве обсуждае- мой темы возникал вопрос о том, почему генералы вермахта не выступили против ра- систски направленной политики уничтоже- ния оккупированных территорий. Ответом на этот вопрос служит политика и особое место идеологического аппарата власти, ко- торый с самого начала ведения боевых дей- ствий основную стратегию своей деятель- ности усматривал в целенаправленном раз- жигании расовых, антисемитских и анти- большевистских взглядов, оставшихся у многих генералов ещё со времен Первой мировой войны, поощряя отдельные пре- ступления и делая их образцами героизма [5, с. 544]. В то же время в идеологической пропаганде Третьего рейха особую роль иг- рал миф о превентивном ударе Германии против ожидаемой агрессии с Востока от власти большевиков, поэтому долгом каж- дого солдата вермахта предписывалось не- допущение распространения «красной угро- зы» в Германии. Между верховным коман- дованием и партией не было непонимания в том, что все важные вопросы можно решить только с помощью военной силы. Этот те- зис имеет глубокие исторические корни в особенностях воспитания и организации во- енной системы в Пруссии, являвшейся эта- лоном для военного командования Герма- нии. Отсюда можно сделать вывод, что в среде военной элиты Германии преоблада- ли неуважение к демократическому устрой- ству государства и международным воен- ным конвенциям в противовес авторитету «сильной руки» лидера. Поворотным моментов выставки стал 1997 год, когда она была показана в Мюнхе- не. В записях книг посетителей выставки - неопровержимого доказательства сдвигов в общественном мнении на данную пробле- му - оказалось больше половины отзывов ветеранов бывшего вермахта. Общее на- строение достаточно было передать сле- дующими записями: «Все это ложь, ничего этого не было»; «Через полвека после окон- чания войны организован крестовый поход против германского вермахта. Позор!»; «Вы- ставку надо запретить!» [8, с. 177]. Выставка способствовала подъёму проблем вины и от- ветственности за совершённые преступле- ния, а также проблемы отцов и детей, кон- фликту поколений воевавших и знавших о происходившем только в пересказах, кото- рые неизбежно вызывали много вопросов у бывших военнослужащих вермахта. Однако некоторые неточности в деталях выставки дали моментальную почву для эрозии ожи- даемых выводов, на которые рассчитывали её организаторы, и вызвали всплеск работ (как правило, правого толка) по реактивации памяти показа жертв среди нацистов. Новая редакция выставки успешно действовала в ФРГ с 2001 по 2004 гг. с сум- марным посещением обеих редакций около 1 млн. 200 тыс. человек, не беря во внимание многочисленные телешоу, интервью, обсуж- дения данной проблематики в СМИ [11]. «Франкфуртская всенародная газета» была вынуждена признать, что выставка «Преступления вермахта» оказалась «самой успешной исторической выставкой в ФРГ», ставшей «фактом общественного сознания» [8, с. 177]. Выставка способствовала углуб- лению интереса общества к сложной истори- ко-этической и культурно-философской про- блеме преступлений вермахта, а также воз- никновению «дифференцированного подхо- да» к вопросу об ответственности немецкой армии в годы Второй мировой войны за свершённые преступления, обнажив вопросы о различиях в степени причастности мил- лионов рядовых военнослужащих и высшего командования [12, s. 1-75], об особых мето- дах ведения войны вермахтом на Востоке [13, s. 337]. С самого начала работы выставка имела большое число оппонентов, оценки которых колебались от крайне негативных до по- ложительных. Профессор К. Хартман из ин- ститута современной истории Мюнхена при- знавал важность выставки, которая способ- ствовала донесению до общества точки зре- ния о том, что вермахт действовал «под зна- ком античеловеческой идеологии и последо- вательного отказа от правовых норм», но по- ставил новый поворотный для исторической памяти неоднозначный вопрос: если гово- рить о вермахте как о преступной организа- ции, то какова степень ответственности мил- лионов солдат за войне на Востоке, которые были обязаны строго и безукоризненно вы- полнять приказы старших по званию? Или же ответственность за преступления лежит на узком круге генералов и штабных офице- ров? Учёный был убеждён в главном, что легкомысленно «мести всех одной метлой» недопустимо, необходим дифференцирован- ный подход к проблеме [8, с. 178]. Историк способствовал распростране- нию своих взглядов в интеллектуальной сре- де института, он разделял точку зрения о том, что вермахт действовал в союзе с пра- вящим режимом и карательными подразде- лениями власти, проследив путь пяти гер- манских дивизий в составе армии «Центр» в своем труде «Вермахт в войне на Востоке. Фронт и тыл в 1941-1942 гг.», сделав вывод о виновности дивизий в совершённых пре- ступлениях против коренного населения СССР, не выделив существенных различий между ними [12, s. 791]. По теме оккупации вооружёнными силами Третьего рейха СССР труд Д. Поля «Власть вермахта. Германская военная оккупация и советское местное население в 1941- 1944 гг.» на основе анализа германских и российских архивов был признан газетой «Tageszeitung» образцовым трудом по истории германской военной оккупации совет- ских территорий» [8, с. 179]. Если теме исторической памяти о раз- громе германских вооружённых сил под Сталинградом есть место в ФРГ (о чём мо- жет свидетельствовать большое количество немецкоязычной литературы вплоть до на- ших дней), то о блокаде Ленинграда первая работа сотрудника Иенского университета И. Ганцемюллера «Блокадный Ленинград 1941-1944. Город в стратегиях оккупантов» вышла лишь в 2007 году. Причиной тому является тот факт, что в истории битвы на Волге по-прежнему остаётся место мучениям и жертвенности солдат вермахта, тогда как под Ленинградом ни о какой жертвенности со стороны немцев говорить не приходится. Автор с сожалением констатировал: в целом, в обществе нет места культурной памяти о блокаде Ленинграда, так как до сих пор про- должают превалировать стереотипы, сло- жившиеся под влиянием мемуаров генералов вермахта о непривычных для немцев услови- ях ведения войны, жестоком сопротивлении Красной армии и т. п. [8, c.180]. Однако и по данному вопросу наблюдается позитивная динамика. Так, 27 января 2014 года в день памяти жертв блокады Ле- нинграда почётным гостем Бундестага явился писатель, в годы войны имевший «окопный опыт младшего офицера» Д. Гранин, который выступил с речью об условиях выживания в блокадном Ленинграде. В предваряющей вы- ступление Гранина речи президент бундеста- га Норберт Ламмерт особо акцентировал внимание на том факте, что нацистское ко- мандование в годы войны ставило своей це- лью не простой захват города, а именно его уничтожение вместе с населением. Таким образом, исторические представления германского общества о причаст- ности вермахта к военным преступлениям и преступлениям против человечества в годы Второй мировой войны прошли сложную трансформацию от вытеснения из коллек- тивной памяти «нежелательных» воспоми- наний о преступлениях немецкой армии, от мифа о «чистоте» вермахта до поворота к признанию факта причастности последнего к политике террора и геноцида, осуществ- лявшихся нацистским режимом. Важную роль в данном повороте сыграла выставка «Преступления вермахта» второй половины 1990-х гг., всколыхнувшая массовое созна- ние германского общества. В настоящий момент окончательное преодоление пред- шествующих исторических мифов ещё не осуществлено (несмотря на все значитель- ные шаги в данном направлении), что обу- словливает и дальнейшую актуальность как историко-исследовательских, так и этико- культурных разработок в направлении сложной и многогранной проблемы ответственности вермахта во Второй мировой войне.

Об авторах

Кристина Александровна Мельникова

Самарский университет

Email: kristina.meschalkina@yandex.ru
443086, Россия, г. Самара, Московское шоссе,34

Список литературы

Дополнительные файлы