Language means of irony explication (in Sue Townsend’s novel «The Queen and I»)

Full Text

Определив иронию, как вид комического, в языковом своем воплощении имеющего механизмом, в частности, «притворное одобрение критикуемого тезиса и неявное иносказательное утверждение антитезиса» [1, с. 3] или «языковую манипуляцию, заключающуюся в употреблении слова, выражения или высказывания в смысле, отличном от буквального» [2, с. 10], нетрудно оценить ее роль в тексте, состоящую в особом выражении отрицательной субъективно-оценочной модальности, без подобной реализации являвшейся бы скрытой. Как видно из вышеприведенных определений, ирония основывается на в той или иной степени несоответствии модальностей, смыслов утверждений и зачастую логических связей ситуаций, обнажающих иронический оценочный элемент. В художественном тексте ирония, таким образом, образует эксплицитно невыраженный пласт авторской оценки, обрамляющий отдельное высказывание и зачастую поддерживаемый на протяжение всего текста художественного произведения в рамках заранее выверенной темы.

В особенности иронии входит ее способность быть реализованной разнообразными средствами, классификация которых обычно проводится в соответствии с уровнями языковой структуры, на которых и проявляется действие приемов выражения иронической модальности. Несмотря на продуктивность действия фонетических и морфологических средств, мы ограничимся описанием способов реализации иронии на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях на материале англоязычного романа Сью Таунсенд «The Queen and I».

 

Лексико-семантические средства выражения иронии

Говоря о приемах реализации иронии на лексическом уровне, нельзя не упомянуть о механизме антифразиса, представляющего собой «употребление слова или выражения в противоположном значении и с противоположной оценкой» [3, с. 34]. Принцип его действия позволяет манипулировать узуальным и окказиональным смыслами и эмоционально-оценочной окраской слов и выражений, создавая ироническую модальность. Рассмотрим следующий отрывок, использующий несколько средств реализации иронии на лексико-семантическом уровне:

«[Warren said,] ‘I walked by your ‘ouse las’ night. Looked in the winder. No red light. You should draw the curtains. You got some good stuff in there; them candlesticks are the business.’ Charles thanked Warren for the compliment. The youth obviously had a strong aesthetic sense. It really didn’t do to judge people too quickly» [4, с. 63].

Первым средством можно назвать реализацию иронической модальности отдельным самостоятельным словом [5, с. 12], в данном случае – «compliment». В произведении указывается на принадлежность Уоррена к криминальному миру, в частности, на его кражи, что позволяет расценить его фразу касательно подсвечников как своего рода угрозу или предупреждение о возможности их украсть. Чарльз же наивно расценивает подобное выражение как «комплимент», что позволяет автору иронически обыграть его реакцию. Итак, отправной точкой становится существительное «compliment», обладающее в узуальном его использовании положительной оценочной семантикой, что предопределяет механизм действия иронии. Происходит столкновение его узуального значения («a remark that expresses approval, admiration, or respect» [6]) и его окказионального значения, возникшего под действием контекста («угроза»). Результатом подобного взаимодействия становится возникновение иронической модальности насмешки автора над бесхитростностью персонажа.

Эта оценка поддерживается следующим средством лексико-семантического уровня, введением в текст модальных слов, выражающих уверенность, убежденность в абсурдном утверждении [7, с. 36]. В данном случае ирония раскрывается посредством слов «obviously» и «really», функцией которых становится экспликация мнимости наивного суждения о выражении намерения совершения преступления как о похвале, уже предопределенной ироническим отношением автора при помощи существительного «compliment» и развертывающейся в последующих предложениях: «The youth obviously had a strong aesthetic sense» и «It really didn’t do to judge people too quickly». Они, будучи подкреплены контекстом, употреблены антифрастически, причем такое несоответствие усиливается введением в текст модификаторов уверенности в подобном абсурдном утверждении, поддерживающих ироническую модальность насмешки над наивностью персонажа.

 

Синтаксические средства выражения иронии

Классифицируя средства реализации иронии на уровне синтаксических структур, С. И. Походня выделяет использование вводных предложений в качестве одного из их типов [5, с. 41]. В художественном тексте обособленные элементы посредством дополнения или уточнения уже данных сведений вводят в текст информацию, позволяющую переосмыслить дополняемое предложение, вносящую в него дополнительные смыслы. Продемонстрируем важность вводного предложения в реализации иронической модальности на следующем примере:

«Harris [the dog] had waddled back to Hell Close and crawled under the hall table. He had refused a meal (a succulent oxtail), which had caused the Queen some concern, but not for long, he noticed» [4, с. 137].

В данном сверхфразовом единстве показывается решение Гарриса оплакивать погибшего предводителя Стаи посредством отказа от еды, что является контекстным элементом, с опорой на который реализуется ирония. Вводное предложение «a succulent oxtail», выполняющее функцию уточнения, имеет вдобавок свою субъективно-эмоциональную ценность, переданную при помощи прилагательного «succulent», обладающего положительной семантикой («pleasantly juicy» [6]), что определяет действие иронии. Обособление вводного предложения увеличивает коммуникативную значимость элемента, более того образуя в нем своеобразный смысловой центр высказывания, дополняющий данную ранее в тексте информацию и тем самым ее переосмысливающий. Таким образом, с прямым смыслом высказывания, который можно описать, как «Гаррис отказался от еды», взаимодействует контекстуальный смысл («Гаррис отказался от очень привлекательной еды»), образуя тем самым формально невыраженную ироническую модальность презрения автора к мелочности персонажа, гордящегося своим отказом от «сочного бычьего хвоста».

В качестве одного из типов средств выражения иронии этого уровня мы считаем и транспозицию синтаксических структур, выведенную С. И. Походней [5, с. 33], позволяющую при помощи несоответствия денотативных и коннотативных элементов передавать формально невыраженное отношение автора или персонажа. Рассмотрим на примере:

«The Queen Mother was laughing at the ridiculous smallness of it all. ‘It’s a perfectly adorable bungalow,’ she laughed. ‘It’s darling…’ <…> ‘I love it,’ she pealed. ‘It’s so containable…’» [4, с. 60].

Будучи переселенной в квартиру, не соответствующую ее ожиданиям, Королева-мать, прикрываясь смехом, выражает свои эмоции рядом предложений утвердительных по форме, отрицательных по содержанию, то есть прибегает к использованию транспонированных структур, причем они создаются при помощи антифразиса благодаря положительной эмоциональной окраске элементов каждого из предложений: «adorable» (усиленный, во-первых, модификатором «perfectly», поддерживающим мнимую высокую оценку объекта, во-вторых, интонационно-графическим средством синтаксического уровня – использованием курсива [8, с. 15], в какой-то мере передающим интонационное выделение первого в ряде использованных прилагательного, усиливающее субъективно-оценочную модальность, придаваемую слову, и, следовательно, его важность в развертывании иронии), «darling», «love» и «containable» (тоже выделенный курсивом). На основе контекстуальной информации, содержащей отрицательное впечатление от квартиры, переданное одним из персонажей («ridiculous smallness»), реципиенту становится ясно, что оценка, содержащаяся во фразах прямой речи Королевы-матери, не соответствует первичному впечатлению и, следовательно, построена на антифразисе. Подобное несоответствие формального выражения восхищения и глубинное отрицание сказанного, выявляющееся контекстуально, определяет ироническую модальность презрения Королевы-матери к условиям, в которых она оказалась. Транспозиция формально положительных и содержательно отрицательных предложений является одним из наиболее распространенных средств выражения иронии в силу своей непосредственной связи с механизмом антифразиса.

 

Текстовые средства выражения иронии

В произведении использовано и стилистическое средство создания иронии – намеренное завышение стилевого фона, выделенное М. Е. Лазаревой в текстовый уровень [8, с. 15] и прослеживаемое в следующем примере:

«A man was sitting next to the Queen. He had a raw, recently broken nose. He was drinking out of a brown bottle. After each drink he drew a filthy hand across his mouth, as if hiding the evidence. His shoes were of the type worn by bandleaders between the wars. <…> The Queen looked at [the man’s] broken veined face. His tropical sunset eyes, his matted hair, his verdigris teeth» [4, с. 107–108].

Изначально в тексте используется лексика отрицательной или отрицательно-нейтральной семантики («broken nose», «filthy hand», «broken face»), подкрепляемая описанием употребления подразумеваемого алкоголя: контекст создает относительно нелицеприятное изображение мужчины. Однако эта неопрятность оказывается скрытой посредством стилистически возвышенной лексики: здесь используется эпитет нейтрально-положительной семантики «tropical sunset eyes» и словосочетание «verdigris teeth», не соответствующее доминирующему в тексте стилистическому слою, причем каждый элемент направлен на избавление от отрицательной эмоциональной окраски посредством возвышения стилистического ранга. Не столь показательным в данном случае представляется словосочетание «matted hair», поскольку ему присуща отрицательная коннотация («twisted into a firm, messy mass» [6]), однако использование подобной фразы освобождает говорящего от необходимости употребления лексики исключительно отрицательной семантики. Итак, в общей сложности, ирония в данном случае порождается несоответствием коннотаций определений, обладающих в узуальном использовании нейтрально-положительной семантикой. Тем не менее, поскольку в результате раскрытия контекста реципиенту становится ясно, что они употреблены ради нейтрализации отрицательных качеств мужчины, подобное взаимодействие порождает авторскую ироническую модальность, выражая насмешку над манерой Королевы преуменьшать чужие недостатки.

Еще одним текстовым средством выражения иронии мы считаем прием иронической аргументации, основанный на описанном О. П. Ермаковой приеме иронического вывода [7, с. 40]. В принцип его действия входит реализация иронической модальности вследствие несоответствия в частности логических связей между утверждением, введенным для обоснования какого-либо феномена, и выводом, следующим из него. Примером иронической аргументации может послужить следующий фрагмент:

«…the Threadgolds were demanding Lisa Marie and Vernon back. They had heard that both children had fractured various bones during their fostering by kindly Mr and Mrs Duncan.

Trish dreaded the Threadgolds’ conferences. There were always tears and dramatic protestations of innocence from Beverley and Tony. Trish wanted to believe that they had never harmed their children but they would hardly admit it, would they? And Tony had a criminal record for violence, didn’t he? There it was on the files: Grievous Bodily Harm on a sixteen-year-old burglar; criminal assault on a night-club bouncer; using abusive language to a policeman.

And then there was Beverley. She behaved appallingly during the case conferences, shouting, screaming and once getting up and threatening Trish with a clenched fist. They were obviously an unstable couple. The children were certainly better off with Mr and Mrs Duncan, who had a sand-pit in the garden and a veritable library of Ladybird books» [4, с. 150].

В данном отрывке представлены размышления соцработницы Триш по поводу семей Дунканов и Тредголдов, каждая из которых причастна к насильственному обращению с детьми. О подобном поведении Дунканов читатель узнает из первого абзаца приведенного фрагмента, причем мы можем отметить использование в нем лексико-семантическое средство реализации иронической модальности атрибутивным словосочетанием «kindly Mr and Mrs Duncan». В контексте известия о нескольких переломах костей во время пребывания в семье Дунканов положительная семантика прилагательного «kindly» в его узуальном употреблении сталкивается с окказиональным смыслом («жестокий, недобрый»), создавая ироническую модальность презрения к действиям насильственным действиям Дунканов при помощи его антифрастического употребления. Если вернуться к аргументации Триш виновности Тредголдов, видно, как ее довод базируется на фактах из их жизни, также связанных с насилием над детьми (или непристойным поведением), поддерживая однородную тематику аргумента. Тем не менее, довод в пользу Дунканов, утверждающий существенность в воспитании детей наличия лишь песочницы и библиотеки детских книг, тематически и логически несовместим с изложенной ранее цепочкой мыслей и, следовательно, представляет собой абсурдный аргумент. Более того, поддержанию иронической модальности способствует следующий фактор: аргументация против Тредголдов представлена в тексте в количественно большем объеме, что не соответствует двум доводам в пользу Дунканов, выраженным лишь в придаточной части одного предложения. Несоответствия в как минимум двух инстанциях (антагонизация Тредголдов и практически не подкрепленное предпочтение Дунканов; многословность в аргументации виновности первых и краткость в отношении невиновности вторых) создают авторскую ироническую модальность презрения к некомпетентности Триш как соцработницы и к ее склонности к предубеждениям.

 

Заключение

В ходе исследования было выявлено 8 языковых приемов реализации иронии, причем каждый из 6 приемов видится нам основным способом ее выражения в каждом из приведенных примеров, а 2 приема (в частности, применение антифразиса в атрибутивном словосочетании и использование курсива) поддерживают главное развертывание несоответствия, обнаруживая возможность сочетания приемов, эффекты которых складываются в процессе выявления скрытой модальности. Проанализированные языковые средства создания иронии демонстрируют свою действенность в выражении иронии в рамках трехчастной структуры иронии, которую можно изобразить следующим образом: 1) смысл «традиционного характера» (буквальная или узуальная трактовка слова, выражения или предложения, логичная интерпретация ситуации), воспринимаемая как должное; 2) смысл обратного характера (переносное, окказиональное или нелогичное значение компонента); 3) возникающая вследствие несоответствия первых двух смыслов ироническая модальность, эксплицируемая при помощи определенных средств. Наряду с приемами, основанными всецело на антифразисе, встречаются и средства, использующие более сложные отношения между изображаемым и подразумеваемым. Все исследованные приемы вводятся в художественный текст с целью раскрытия субъективно-оценочной модальности, предопределенной отношением автора к персонажу или ситуации и зачастую выражающую насмешку или презрение к объекту иронии.

About the authors

Alexander Alexandrovich Dyakonov

Samara National Research University

Author for correspondence.
Email: dyakonov.al.a@yandex.ru
Russian Federation, 443086, Russia, Samara, Mosckovskoye schosse, 34.

Anna Mikhailovna Pyzh

Samara National Research University

Email: pyj@inbox.ru

Candidate of Philological Sciences, Associate Professor of the Department of English Philology

Russian Federation, 443086, Russia, Samara, Mosckovskoye schosse, 34.

References

Supplementary files