Poetics of Iain Bank’s novel «Walking on glass»

Full Text

Актуальность данной работы обуславливается малой изученностью поэтики романа Йена Бэнкса «Шаги по стеклу» / «Walking on Glass» в российском литературоведении. Роман можно рассматривать как первый из романов Йэна Бэнкса, который соединяет различные формы традиционной и научной фантастики. Для него характерно смешение фантастических и реалистических мотивов, фрагментация повествования, принцип монтажа. Сосуществуют три разных пласта реальности, которые объединены определенным замыслом писателя: романтический (миметическое изображение взросления подростка), параноидальный (смещенная убежденность параноика в том, что он галактический воин) и умозрительно-фантастический (мир участников космической войны).

Условия и методы исследования

Методы исследования, используемые в работе: метод интертекстуального анализа при выявлении аллюзий и их роли; культурно-исторический метод при детальном рассмотрении жанровых особенностей романа; герменевтический метод при определении скрытых смыслов авторского текста.

Результаты и их обсуждение

Научно-фантастические романы Бэнкса – это своего рода утопический нарратив. The Culture – вымышленное утопическое общество галактического масштаба, созданное писателем Йэн М. Бэнксом. Но утопия показана здесь как пост-дефицитное и анархическое объединение людей [1], так как Культура не обладает государственной властью в строгом смысле слова. В своих научно-фантастических романах британский автор предлагает, как можно исправить два широко распространенных и серьезных недостатка современной объективистской мысли: экономику дефицита и объективизм к феминизму, полу и гендерным отношениям [2].

В романах, написанных вне жанра научной фантастики, по большей части исследуется постмодернистское видение действительности, разрабатывается тема деструкции, как отдельной личности, так и современного общества в целом. В произведениях Бэнкса, относящихся к постмодернистской романистике, содержатся элементы автобиографии и отражаются пейзажи различных мест его родной Шотландии (например, в произведении «Чистый продукт: в поисках идеального виски»/ «Raw Spirit: In Search of the Perfect Dram»).

Сюжет романа «Шаги по стеклу» Й. Бэнкса складывается из объединения индивидуальных судеб героев и нарративов Культуры. Т.е. читатель знакомится не только с внутренними событиями, происходящими с персонажами, но и с внешними взаимодействиями цивилизаций, в частности с их столкновениями. Сложность построения произведения заключается в том, что все три сюжетные линии в конечном итоге окажутся тесно связанными друг с другом. Роман построен по присущему постмодернизму принципу гипертекста. Вместо классического линейного соотнесения частей в романе, Й. Бэнкс располагает части динамично. Пять частей текста состоят из трех чередующихся глав, представляющих сцены из трех различных сюжетных пластов. Сюжетные линии строго и последовательно структурированы. Повествование начинается с Грэма Парка и его взаимоотношений с Сэррой Ффитч и Ричардом Слейтером, за ним следуют повествования «падшего Воина» Стивена Граута, далее выступают заключенные Замка Наследия (Замка Дверей) Аджайи и Квисс. Ни одно из трех повествований не имеет логического начала и конца в соответствующей им главе, так как каждая глава описывает лишь определенные эпизоды и ключевые моменты отдельной сюжетной линии. Время в романе построено по принципу анахронизма, в частях происходит смешение событий из разных временных периодов, которые также дают эпизодическую информацию [3, с. 28].

В романе «Шаги по стеклу» И. Бэнкс поднимает философскую проблему соотношения реальностей, борьбы «миров» за достоверность. Интерпретация названия романа приравнивает изображения, которые человек наблюдает сквозь стекло, к эффекту искажения представления о «реальности» [4].

Очевиден тот факт, что все персонажи романа, соответственно и все три реальности при сопоставлении с реальным миром читателя – окажутся вымышленными. Однако в самом художественном произведении «реальность» одного персонажа не означает его полную достоверность при сравнении с другими пластами повествования. История параноика Стивена Граута находится в отдельном пространстве между реализмом Грэма Парка и фантастическим миром Квисса и Аджайи. При сближении с первым или третьим повествованием, второе повествование о Стивене может трактоваться с различных сторон: герой может выступать и как параноик, и как бывший участник терапевтических войн. С другой стороны, сюжетная линия Стивена может рассматриваться как промежуточная, облегчающая переход от реализма к научной фантастике и включающая элементы обоих жанров. Поэтому в таком случае три нарратива можно рассматривать вне определенной иерархической системы, т.е. представлять их как одинаково доминирующие «реальности». Вследствие того, что автор разрушает границы «реальностей» в романе и переплетает сюжетные линии, он предоставляет читателю различные интерпретации повествования. И в результате читатель, отталкиваясь только от своих традиционных представлений, пытается найти ответ на вопрос, на который одновременно невозможно, но нужно ответить. В этом заключается черта постмодернистского текста.

В целом творчество И. Бэнкса «можно рассматривать как своего рода энциклопедию нарративных форм и модусов повествования, которую подчас обретает вид самоценной формальной игры» [5, с. 168]. Роман «Шаги по стеклу» играет с персонажами и со своими читателями на тематическом и структурном уровнях. Автором используются системы иерархии и рамок, поиска истины, определения «реальностей». Но особенно в этом отношении продуктивно то, что роман «Шаги по стеклу» является образцом задействованных в сюжете теорий метафизики и игр, посвященных транзакционному (транзактному) анализу – психологической модели, служащей для описания и исследования поведения человека.

Сюжетная основа романа, построенная из трех историй, поддерживается концепцией игры американского психолога и психиатра Эрика Берна, описанной им в его работе «Игры, в которые играют люди». В первой сюжетной линии есть подтекст сексуальной игры «Ну-ка подеритесь!». Берн отмечает, что психология в этой игре преимущественно женская. Сэрра играет с чувствами Грэма, сталкивая его с вымышленным Бобом Стоком.

Стивен Граут играл со своим сознанием, продолжая создавать в своей голове далекий от враждебной социальной среды мир. Игра «Ударь меня», описанная Э. Берном, находит свое отражение во втором параноидальном повествовании. Э. Берн говорит о всякого рода изгоях, о тех, кто постоянно теряет работу из-за того, что всегда выставляет себя как жертву. Они провоцируют окружающих людей, повторяя: «Пожалуйста, не бейте меня», и при наступлении естественного результата они жалобно выкрикивают: «Но я ведь просил не бить!». Ко всему прочему такие страдальцы добавляют: «Почему со мной всегда такое?». Э. Берн отмечает, что такое поведение встречается чаще всего у параноиков. Таким человеком был Стивен Граут. Он сменил немало работ, и после очередной порции распеканий начальника Управления дорожно-ремонтной службы, Граут снова поступил по привычной для него схеме: сделал одолжение начальству и уволился сам. «И всё-таки им не удалось одержать верх. Он лишил их удовольствия огласить приказ об увольнении; он облил их презрением... Он их помучил!» [6, с. 25] – действия Граута были равноценны поступкам игрока в «Ударь меня».

В последнем, сюрреалистическом пласте героями руководит интеллектуальная игра. В игру «Как отсюда выбраться», согласно теории Берна, играют заключенные тюрем и пациенты психиатрических больниц. Модель поведения в этой игре близка с поведением героев романа «Шаги по стеклу», Квиссом и Аджайи. В частности, их объединяют скрытые транзакции, приводящие к определенному предсказуемому исходу. Игра «Как отсюда выбраться» гласит, что заключенные, находящиеся в бездействии, теряют контроль над своим поведением, что не скажешь про тех, чье времяпрепровождение организовано. Э. Берн описывает два вида времяпрепровождения заключенных – чтение книг (чем занималась Аджайи) и попытки побега (которые были у Квисса).

Попытка побега Квисса была не стандартна. «Ребенок», который сидел внутри Квисса, не хотел выходить в мир «сверху», на Землю. Он саботировал самого себя и совершил попытку суицида. Здесь как раз и проявляется естественное влечение к смерти (мортидо) по концепции учителя Э. Берна – З. Фрейда. Э. Берн считал, что мортидо «выражается в борьбе за существование; при надлежащем применении оно помогает индивиду спастись от внутренних и внешних опасностей» [7, с. 109]. Как бы парадоксально это ни звучало, из-за страха перед будущим Квисс решился на побег в вечное забвение. Такое поведение Квисса было запрограммировано «ранними решениями», оно опиралось на жизненный сценарий – основу транзакций. Этот сценарий и представлен в игре «Как отсюда выбраться».

Один из объединяющих принципов романа, заключается в том, что все одновременно и самостоятельные игроки и управляемые кем-то герои. В процессе выяснения того, как эти игроки сходятся в сюжетные линии и объясняют – или не объясняют – друг друга, читатель сталкивается с рядом метафизических референтов, связанных с использованием цветов в качестве определяющих процесс повествования. Преобладающими цветами повествования являются черный и белый. Такая метафизическая идея является частью вопроса об онтологических обязательствах объективной реальности или об онтологическом статусе субъекта, что является главным вопросом романа «Шаги по стеклу». [8, с. 72–77]. В своей статье «Coalescence and the Fiction of Iain Banks» Дэвид Лейшман отмечает, что черный и белый цвета, так или иначе, связаны с машинописными страницами [9]. Сам Квисс обнаружил, что изнутри замок состоял из неразборчивых слов, пробелов, знаков препинания и всего того, что напоминает текст, а снаружи замок был облицован написанными на непонятном языке книгами. Окружающая героев обстановка транслировалась и на игры. В каждой новой части романа герои все больше разочаровываются в поисках смысла и выхода, так как игры становятся все более нерешаемыми, наполненными стертыми знаками и непонятными текстами. Например, последняя игра «Туннель» напоминала бридж, но карты были пустыми, без картинок, к тому же героям приходилось выкладывать комбинации под столом или в темноте. Черный и белый цвет доминировали в описаниях окружающего мира и самих персонажей других сюжетных линий. В комнате Стивена Граута стоит черно-белый телевизор, старый картонный ящик от виски под названием «Блэк энд Уайт», в котором находится маленькая магнитола. С помощью магнитолы Граут улавливал белый шум, который он интерпретировал как утечку информации. Грэм Парк же предстает перед читателем в первой части романа с черным портфелем в руках, идущим белыми коридорами, после проходящим паб «Белый олень». Общение Грэма и Сэрры происходило по принципу отталкивания, так как Грэм воплощал белую невинность, а Сэрра – черное зло. Если бы эти герои достигли слияния, то это привело бы к уничтожению и впоследствии к пустоте: «Сэра была рядом, он ее обнимал, но не чувствовал; <… > она стала расслабленной частью его самого, утратившей все отличительные признаки, такие как бледная кожа, белый шрам, темный наряд, черные волосы – всё это сравнялось, слилось воедино и в результате превратилось в прозрачное, невидимое... ничто» [6, с. 83]. Черный и белый цвет, используемый Й. Бэнксом в романе, это еще один канал, сближающий три сюжетные линии.

Интертекстуальность – отличительная черта постмодернистского текста, Бэнкс обращается к произведениям Ф. Кафки, Х.-Л. Борхеса, М. Пика. Круговая структура романа представляет собой так называемый герменевтический круг: уяснение смысла целого текста предполагает понимание его частей и наоборот. Известные традиционной эстетике принципы миметизма и символизма, образности всегда имеют свое отражение в какой-то иной реальности (духовной, психической, материальной). Но в постмодернистском романе «Шаги по стеклу» все иначе: здесь симулякр – это некая имитация символа и образа, муляж, который представляет собой копию, не имеющую никакого подлинного эквивалента в реальности.

Мир книг Квисса и Аджайи – это аллюзия на описанный в рассказе аргентинского писателя Х.-Л. Борхеса «Вавилонская библиотека» отдельный альтернативный мир (гетерокосм) текста. Известно, что особое место в произведениях Борхеса занимают мысли о непостижимости материальной Вселенной и об игровой природе литературного творчества, что сближает его рассказы с романом «Шаги по стеклу».

Замок из книг, куда ссылали воинов, близок громадному замку Горменгасту, который является основным местом действия в трилогии британского писателя Мервина Пика «Горменгаст». Замок М. Пика населяют причудливые образы, как будто бы сошедшие с картин И. Босха или Сальвадора Дали. Гротескные образы и сцены третьего сюрреалистического повествования романа «Шаги по стеклу» тоже вызывают ассоциацию с безумными фантасмагориями И. Босха, в которых стерты грани реальности и вымысла. Романы М. Пика и Й. Бэнкса сближаются также сценами, показывающими оживленные кухни замков.

Йэн Бэнкс проводит множество параллелей с романами Ф. Кафки. Герой романа Ф. Кафки «Замок» стремится попасть в отдаленный замок, возвышающийся над окружающим пространством. В местности, где располагался замок, была вечная зима. Точно такая же атмосфера царила и в Замке Наследия Бэнкса, где не таяли сугробы: «Он отправился просто побродить, но, как всегда, заблудился, а потом оказался в каком-то помещении с толстыми стенами, где гулял ветер, наметая под окнами сугробы на стеклянном полу» [5, с. 297]. В романе «Шаги по стеклу» также есть отсылка на роман Ф. Кафки «Процесс», где над героем Йозефом К. вершится судебное разбирательство. Согласно сюжету Й. Бэнкса Квисс и Аджайи – это преступники, отбывающие свое наказание в замке.

Заключение

Таким образом, проанализировав и обобщив особенности поэтики романа Й. Бэнкса «Шаги по стеклу», в частности, такие, как нелинейность повествования, построение сюжета по принципу гипертекста и интертекста, использование теории игр и метафизических посторений, служащих для исследования поведения героев, приходим к выводу, что роман находится в точке слияния двух направлений творчества Й. Бэнкса – научной фантастики и постмодернистского повествования.

About the authors

Ekaterina Andreevna Semyashkina

Author for correspondence.
Email: ekaterina.semyaschkina@yandex.ru

student II course of the Faculty of Philology and Journalism of the Samara University

Supplementary files