ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ЭПОХИ В СОВРЕМЕННОЙ КОЛУМНИСТИКЕ

Аннотация

В статье анализируются особенности и способы формирования в современной колумнистике систем публицистических образов, составляющих представление об определенном историческом периоде. Выделяется понятие образа эпохи, рассматриваются образы эпох настоящего, прошлого и будущего, создаваемые в колонках. Для всесторонней характеристики современной колумнистики автором анализируются тексты, представленные на разных медийных платформах – колонки в традиционных печатных изданиях и циклы колонок, изданные в книгах.

Полный текст

Введение

Тексты современных массовых коммуникаций наиболее социально значимы, чем какие-либо другие виды текста. Без них человеку сложно адекватно осознавать противоречивые общественные процессы и выстраивать свою деятельность, взаимодействие с другими людьми и принимать решения. Благодаря текстам массовых коммуникаций человек способен преодолеть границы индивидуального опыта. В частности, к колонке аудитория обращается за готовой авторской точкой зрения и сформированной позицией, за возможностью только выбрать близкого по взглядам колумниста и позволить ему выражать свое мнение через создаваемые образы, а самостоятельно только соглашаться или спорить.

Колумнисты удовлетворяют потребность не только в факте, но и в авторском мнении о факте, готовой его интерпретации, в своих текстах двигаются от частного к общему, не только обращаясь вглубь собственных переживаний и размышлений, но и позволяя аудитории проецировать авторские мысли на собственную жизнь, осмысляя их и актуализируя для самих себя.

Колонка является своеобразным посредником между аудиторией и интерпретированной автором реальностью. Поскольку картина мира аудитории формируется под влиянием медиа, создание и развитие авторской образной системы – важная задача для колумниста.

Разрешением проблемы применения термина «образ» для журналистики исследователи занялись уже в 1960-е годы. Поскольку «художественный образ» не мог быть использован в контексте нехудожественного текста, было разработано понятие «публицистический образ».

Раскрытие позиции автора для аудитории через публицистический образ приводит к особенности, которую Л. Е. Кройчик назвал «выпрямленностью». «Выпрямленность» заключается в демонстрации авторской идеи в образе через его однобокость и категориальность. Таким способом образ выполняет функцию ясного отражения проблемы, решаемой автором [1].

Теоретики журналистики обращали внимание на воздействие публицистических образов и отмечали, что аудитория помогает автору в их создании через собственное восприятие. По мнению Л. Е. Кройчика, приглашение аудитории к совместному размышлению является частью специфики публицистической образности [1].

Исследователи полагают, что нацеленность на понимание образа аудиторией и расшифровку его смыслов – важная особенность, свойственная публицистическому образу. М. И. Стюфляева отмечает, что кодировка смыслов может быть многоступенчатой, рассчитанной на разную читательскую эрудицию. Одни способны считать только поверхностный смысловой слой, другие благодаря своим знаниям могут достаточно погрузиться в многомерность текста [2].

Совокупность публицистических образов, созданных в журналистских текстах и создающих представление об описываемом автором времени, представляет собой образ эпохи. Подтверждает это определение выражение И. В. Ерофеевой, по ее мнению, журналистика не столько отображает, сколько создает время через систему образов [3].

Образы эпох прошлого, настоящего и будущего

Е. А. Барашкина и Е. В. Выровцева приводят слова Леонида Бершидского, журналиста, колумниста, редактора и автора книги «Ремесло», который акцентирует внимание на значимости журналистики и считает, что именно по колонкам в будущем будут восстанавливаться взгляды современников на события нашего времени [4]. Его слова укрепляют ценность формирования в медиапространстве образа нашей эпохи.

Хоть и большей частью отображаемого в журналистике являются события и процессы настоящем времени, по мнению многих известных исследователей, включая Б. Я. Мисонжникова, немалая доля современной массовой коммуникации посвящена моделированию будущего и реконструкциям прошлого [5].

Образы прошлого в колумнистике отражают закономерности восприятия истории современными журналистами. Например, аудитории «Парка Гагарина» передается представление Екатерины Спиваковской об эпохе «клюквенного дефицита», «многократно используемых целлофановых пакетиков» и «вкладышей от жвачки с портретами знаменитых футболистов» в колонке «Клюква, Митя и Ван Бастен». Время описывается с уютной домашней ностальгией, колумнист называет звуки ушедшего времени «родными», а бутерброды – «лучшими в жизни», игры вспоминает «с тайной гордостью» [6].

Транслируемые в колонках образы будущего позволяют выявить предполагаемую сущность наступающих событий, реализуют прогностическую функцию журналистики. Например, через анализ колонок Дмитрия Гудкова в газете «Московский комсомолец» возможно отследить состояние общественной мысли, надежд и опасений людей по поводу будущего. «Перемены в стране грядут. Жить будет страшно, но не так душно» [7] - пишет колумнист, проявляя пессимистичное видение будущего России. Его трактовка будущего подкрепляется описываемым им противопоставлением России и Запада: «Разные полюса. На одном – технологии, прогресс, комфорт и будущее. На другом – кровь, почва и XIX век, стремительно превращающийся в XVIII, XVII, XVI и дальше, глубже, в темное от духовности Средневековье» [8], «Куда стремятся российские выпускники? На Запад. Куда едут китайские молодые люди? Туда же. Какой второй язык у молодого поколения «наших китайских друзей»? Английский. А когда-то был русский. Вот это и есть та культурная конкуренция, которую мы проигрываем» [9].

Исследователи журналистики, изучая вопросы формирования образов эпох прошлого и будущего в современной колумнистике, приходят к выводу, что сходство образов у разных колумнистов неслучайно. Эти образы – важный индикатор для определения общих позиций журналистов разных изданий [10] [11]. Медиаотражение прошлого, настоящего и будущего – один из сигналов авторов для аудитории, позволяющий консолидировать единомышленников.

Личные и общие образы

Колумнисты используют различные способы создания образа эпохи: через образы деталей, персон, географических мест.

Для исследования образов эпох в колумнистике Д.А. Шевцова предлагает делить образы на две основные группы: личные образы и общие образы [10].

В личных образах авторы отталкиваются прежде всего от собственного жизненного опыта. Такой образ создается в цитате из колонки В. Марьясина «Славянский «неформат»: «Вспоминаю свою офицерскую молодость 80-х гг.» [12], а также в примере из текста А. Гениса «Не учи ученого»: «Мой первый школьный опыт оказался последним: я разочаровался в самой профессии» [13]. Несмотря на то, что личные образы описывают исключительно события персональной жизни автора, в комплексе они преимущественно типичны для всего их поколения.

В общих образах эпоха рассматривается глобально, с помощью отобранных публицистом фактов. Например, в отрывке из колонки А. Салуцкого «Все путем» автором создается общий образ целой страны в определенный исторический период: «Россия стала другой, окончательно вернувшись на вековую, предначертанную великим прошлым историческую стезю» [14].

При этом, личные образы не являются менее значимыми для формирования образа эпохи, поскольку в своей субъективности являются частью общей массы. Более того, общие образы за счет авторского отбора фактов, также имеют достаточно субъективный взгляд на реальность.

Екатерина Спиваковская использует в своих колонках преимущественно личные образы. Они представляют собой детализированные зарисовки, с которых обычно начинаются тексты, – и сами по себе достаточно точно и тонко передают эпоху современности, и, в то же время, являются поводом для дальнейших размышлений автора на вечные темы. Например, в колонке «Платье цвета «ойл» в «Парке Гагарина» реакция недовольного зрителя на концерт побуждает к размышлениям о современной культуре развлечений, её обесценивании и снобизме, о свежести ощущений. «Не нравится мне что-то этот ваш Мамонов, – кисло бубнил кто-то за моей спиной, когда я выплывала из концертного зала ОДО, шурша платьем цвета «ойл», что в переводе означает «нефть». – Всё старо, всё, как всегда, сплошное юродство, самоцитата на самоцитате едет и самоцитатой погоняет», «Я грущу и обижаюсь за всю эту современную культуру развлечений, которая старается для нас, старается, а нам всё мало да плохо» [15].

В колонке «Мы» и мы» Екатерина Спиваковская рассуждает о стойкости, достижениях и их огласке. Переходит к этим глобальным темам она также от личных образов – рассказов из собственного опыта: «Я начала писать в публичном пространстве о проблемах своей дочери с диагнозом «ранний детский аутизм» больше двадцати лет назад» [16].

Особенность построения системы образов в текстах Спиваковской позволяет ей демонстрировать личное отношение к формируемому образу реальности, показывает общественный смысл и ценность деталей этой реальности.

Умберто Эко отдает предпочтение общим образам. Тексты колумниста несут в себе вдумчивый философский анализ современной культуры, отклик на политические и социальные события жизни. Некоторые из них существуют вовсе без личных историй, при этом не теряя детальности, глубины, уникальности авторской мысли, а иногда и его ироничного присутствия внутри текста.

В колонке «Кишечник мистера Х» в миланском журнале «Эспрессо» Умберто Эко рассуждает об анархии интернета через подробный рассказ о медицинской процедуре и фотографиях «некоего господина», не касаясь непосредственно своего личного опыта: «Единственная проблема заключается в том, что толстые кишки всех людей, находящихся в добром здравии, похожи друг на друга, и в этом состоит мудрость природы, постоянно воспроизводящей в многочисленных единичных случаях общие законы — может быть, несколько однообразно, но давая нам возможность отгадывать свои загадки» [17].

Циклы колонок каждого автора представляют его собственное уникальное представление о современности и поэтому формируют собой авторские образы эпохи – «Оливки с воском» Екатерина Спиваковской [18], «Картонки Минервы» Умберто Эко [19], «Кожа времени» Александра Гениса [20] и пр.

Формирование образа эпохи в колонках Александра Гениса

Наиболее явно можно отследить авторское формирование образа эпохи в сборнике колонок Александра Гениса для «Новой газеты» – книге «Кожа времени. Книга перемен» [20]. Авторские колонки Гениса описывают исторические события современности.

Объединять публикации из его рубрики в единое произведение позволяет возвращение колумниста снова и снова к созвучным темам, направленность и акцент в разные периоды на определенных информационных поводах. «Эссе без моей воли на то кучкуются, как у тех же поэтов, в циклы. Объединенные одной общей темой, они выстраивают собственный сюжет, отвечающий на заданный вопрос – или обостряющий его» – пишет колумнист в открывающем блоке книги – небольшом эссе «От автора» [20]. Системы образов, созданные в каждом конкретном тексте, объединяются в книге и образуют сложную интертекстуальную систему, формирующую у аудитории одно общее представление о современности автора, один общий образ эпохи.

Тексты первого блока «прошлое» названы «Некрологи» и посвящены понятиям, которые, по взглядам Гениса, вышли из употребления. Схожи названия текстов этого блока: «Памяти телеграммы», «Памяти пунктуальности», «Памяти Арктики» и т.д.

Тексты закрывающего блока «будущее» названы Генисом «Заповеди». Они так же имеют схожую форму названий – «Не валяй Ваньку», «Не смотри в корень», «Не горюй» и т.д. и по словам колумниста, являются лирической сугубо авторской трактовкой будущего с подведением личных итогов.

Основную часть книги занимает средний блок «настоящее», непосредственно сама «Кожа времени». Этому временному периоду уделяется большее внимание, слова о нем выносятся и в описание книги: «… настоящее. У всех на виду и как раз поэтому не всегда заметное, оно превращает нас в современников и оставляет следы на коже» [20]. Тексты этого блока дополнительно разделены на тематические группы, обдуманно следующие друг за другом и образующие общий сюжет.

Генис не растворяется в чрезмерной нарочитой актуальности, а пропускает все через себя, персонализирует и осваивает. В этом проявляется его эссеистическая позиция – в выходе колумниста за рамки конкретной острой злободневной проблематики к обобщениям, философским умозаключениям.

В колонке «Лицемерие как способ выживания» Александр Генис начинает с обсуждения актуального события – обращения российского чиновника к английскому коллеге на «ты»: «Когда я услышал, как примазавшийся к дипломатам чиновник российского представительства в ООН Владимир Сафронков обращается к английскому коллеге запросто и по-блатному («Посмотри на меня, глаза-то не отводи, что ты глаза отводишь?»), я испугался, что окончательно оторвался от родного языка». Позднее в тексте он начинает расширять образный ряд, переходит к глубоким рассуждениям на вечные темы, размышляет об искусстве общения, о сущности лицемерия, о правде и лжи [21].

В тексте «Цена арьергарда» колумнист описывает любимую газету – «Нью Йорк таймс»: «Как только мы разлучаемся с газетой, я чувствую себя, словно компьютер на батарейках: экран сознания сперва теряет яркость, потом отключается вовсе». Её природы и ценность для современного человека наталкивает его на мысли обо всей информационной цивилизации, информационном хаосе и информационной структуре [22].

Благодаря переходу от личных образов к общефилософских понятиям личность автора в колонках Гениса многогранна и объемна.

Образные системы колумнистов усложнены художественно-выразительными средствами. У Гениса это преимущественно индивидуально-авторские метафоры: «Нигде и никогда – будь то урок, интервью, лекция или застолье – наша речь не течет по прорытому дома руслу. Она стремится к устью неведомыми путями, отвлекаясь на внезапные ассоциации, натыкаясь на незаметные пороги, борясь со встречным течением и попадая в коварные водовороты, путающие мысль, слова и планы» [23]; «…мне довелось враждовать с теми, с кем пил водку, ловил рыбу и печатался в одних журналах. Их было легче понять – мы говорили на одном (во всех смыслах) языке, только – разное. Это как с дуэлями: они возможны лишь тогда, когда соперники живут согласно общему кодексу и успешно сражаются на шпагах – до тех пор, пока одного, как это случилось с д’Артаньяном, не хватят по голове дубиной» [24].

Помимо экспрессивно-оценочной функции, индивидуально-авторские метафоры в текстах Гениса выполняют концептуальные, гносеологические функции. Новые понятия представляются аудитории через знакомые образы, объясняющие и раскрывающие еще не знакомое мнение, позицию, эмоцию или взгляд автора.

В первой из приведенных цитат неконтролируемость и непредсказуемость речи метафорически сопоставляется с вольной рекой, которую невозможно удержать заранее заготовленным руслом. Во второй – проводится аналогия между конфликтами у говорящих на одном языке и дуэлями у сражающихся одним оружием. Только такая вражда представляется автору возможной.

Индивидуально-авторские метафоры Гениса, следуя за тенденциями развития журналистики, позволяют аудитории взаимодействовать с текстом через участие в развитии образной системы автора за счет ее многоуровневой расшифровки.

Заключение

Выстаивать коммуникацию с аудиторией, влиять на ее сознание колумнистам позволяют созданные ими системы публицистических образов, которые в совокупности преобразуются в образ эпохи – в собрание, комбинацию современных мнений, оценок, взглядов и позиций, в общее представление о мире.

Тем не менее, циклы колонок каждого автора не только являются частью общего образа эпохи, но и представляют его уникальное представление о современности и потому формируют собой авторские образы эпохи.    

Формирование образа эпохи через различные категории авторских публицистических образов свойственно именно колумнистике, потому что в ней ярко выражено авторство. Системы образов в колонках углубляют и структурируют понимание смыслов текста, раскрывают позицию колумниста. При этом кодировка авторских смыслов может быть многоуровневой, доступной для достаточно глубокого понимания только части аудитории. Образ эпохи формируются у авторов благодаря личным и общим публицистическим образам и усложняются за счет авторского использования художественно-выразительных средств.

Сходство образных систем и, как следствие, медиаотражения исторических периодов у разных колумнистов позволяют определять совпадения и пересечения позиций колумнистов разных изданий и внутри одного издания. Образы эпохи, созданные в медиапространстве, консолидируют аудиторию и трансформируют ее картину мира.