THE TRADITION OF THE ANCIENT CHOIR AND ITS REINTERPRETATION IN L. ADREEV'S PLAY "THE LIFE OF A MAN"

Full Text

В конце XIX – начале XX века в России происходили события, которые повлекли за собой неизбежные изменения в различных сферах человеческой жизни. Период этот был ознаменован бурными переменами в политике, социальными потрясениями и перестройками, поиском интеллигенцией нового для себя места. Эти изменения повлияли и на искусство в целом, и на литературу в частности.

В это время появлялись новые имена в русской литературе, складывались личности многих известных писателей. Одним из таких выдающихся писателей и драматургов рубежа веков является Леонид Николаевич Андреев.

Андреев писал о желании изменить традиционную драму, провести настоящую реформу театрального искусства. Первые шаги в драматургии Л. Андреева были ориентированы на сложившиеся традиции этого рода литературы. Однако с самого начала своего драматургического пути Андреев обдумывал другой тип драмы, рассчитывая тем самым привнести что-то новое в театральное дело.

Реализация новых идей началась в пьесе «Жизнь человека». Драматург намеренно уходил от реалистичного изображения героев, ему нужна была модель, некая схема человеческой жизни. Это нужно было для того, чтобы показать, «что человек утверждает себя только в борьбе, а его место в истории определяется верностью общечеловечским идеалам» [1, 17]. Андреев стремился показать всю жизнь через ее основные этапы, потому что вся человеческая жизнь – драма. Это и отличает драматургию рубежа веков от традиционных реалистических пьес XIX века, где выделялось лишь одно кульминационное событие в жизни человека.

В поисках таких качеств, как простота и ясность, Андреев использовал в «новой драме» формы и средства античного искусства. Так Человек вынужден столкнуться с роком. Античный рок определял события в человеческой жизни, у каждого было свое предопределение, а для Андреева у всех людей есть лишь одна роковая предопределенность – они все умрут. В пьесе античный рок появляется в образе Некоего в сером. Некто в сером знает о предопределенности, об обреченности человека, он держит в руках свечу, которая обязательно погаснет, а человек умрет. Сюжет состоит из «ряда картин», которые и передают жизнь Человека. Еще один важный элемент античной трагедии, который Л. Андреев использует в пьесе, – хор.

В античной драматургии хор играл одну из ключевых ролей со времен аттической трагедии. Первые трагедии ставились во время «великих Дионисий», они представляли собой взаимодействие актера и хора: актер делал сообщения хору, обменивался репликами с хором или с корифеем. Актер мог играть разных персонажей, а хор изображал группу лиц, связанную сюжетом с теми, кого представлял актер. Хор являл собой некую силу, которая выражала с одной стороны обыденное знание, а с другой стороны народную мудрость.

С ростом значения личности в жизни полисов, значение хора уменьшается, а значение актеров, напротив, усиливается и закономерно увеличивается их число.

Хор прошел стадии от активно действующего лица в трагедиях Эсхила до того, что можно было бы назвать неким музыкальным антрактом, и в конце концов до полного исчезновения в римском театре, в частности в трагедиях Сенеки.

В античной трагедии хор мог иметь разные функции, это отмечает в своей работе Д. В. Трубочкин:

1) совокупное действующее лицо, наряду с актёрами-солистами;

2) посредник между сценой и зрителями, направляющий их восприятие через реакции на действие и оценки его;

3) голос поэта, повествующий, размышляющий, комментирующий, погружающий действие в мифологический контекст и т.д. [2, 140].

Леонид Андреев в «Жизни человека» довольно точно следует за античной традицией, но использует ее для того, чтобы максимально усилить авторское присутствие в пьесе. Именно включенные в пьесу многоголосые монологи обеспечивают развитие действия, наполняют жизнью пустое пространство между рождением и смертью человека.

В каждом новом действии «Жизни человека» мы встречаем новый хор, который соответствует определенному этапу жизни.

В первой картине сначала мы видим толпу Старух. Они присутствуют при рождении Человека и обсуждают жизнь и смерть вообще. Старухи напоминают нам греческих богинь судьбы Мойр, они говорят как те, кто обладает большим опытом, кто не понаслышке знает о человеческой жизни:

- Нет, они очень смешные. Я люблю обмывать их, когда они родятся.

- Я люблю обмывать их, когда они умерли.

- Не спорьте! Не спорьте! Всякой будет свое: одна обмоет, когда родится, другая – когда умрет [3, 182].

И последние реплики Старух о том, что они еще придут, также связывают их образы с богинями судьбы, ведь в следующий раз старухи придут перед смертью Человека. Старухи появляются в действии пьесы не случайно, они, как и Некто в сером, принадлежат вечности. Они единственные, кто знает о Нем.

- Он не скажет. Он ничего не говорит.

- Он помыкает нами. Он поднимает нас с постелей и заставляет сторожить, а потом оказывается, что и приходить не надо было.

- Мы сами пришли. Разве мы не сами пришли? Нужно быть справедливыми… [3, 179].

В первой картине мы встречаем и еще один хор – Родственников. Они в свою очередь выражают идею преемственности жизни. При этом Родственников не занимает рождение Человека, большую часть времени они говорят о посторонних вещах, редко возвращаясь к тому событию, ради которого они здесь собрались.

- Скажите, пожалуйста, я давно хотела у вас спросить: как выводятся жирные пятна со светлых материй?

- Шерстяной?

- Нет, с шелковой.

Крики ребенка за стеной.

- Возьмите небольшой кусок чистого льда и хорошенько трите то место, где пятна… [3, 187].

В первой картине хор как прием помогает посмотреть на рождение человека с разных сторон. Старухи говорят о том, как страшно рожать, страшно жить, зачем человек живет, как он живет и т.п. Они заставляют задуматься о вечности, поскольку сами они некие вечные сущности, а Человек смертен и смертен внезапно, о чем и говорят сами Старухи. Родственников больше волнует обыденная жизнь, они говорят о правильном, по их мнению, воспитании детей; о том, в какой квартире лучше жить; о том, как живет Отец Человека, о табаке и этикете. Родственники противопоставлены Старухам, они, как и Человек, временные сущности, и волнуют их соответствующие им вещи. Для них рождение ребенка – не событие, это не то, что может как-то изменить их повседневное существование.

Хор, который появляется во второй картине, это Соседи Человека и его Жены. Здесь хор поднимает темы любви, молодости, а также бедности, которая сопровождает первые две. В разговоре соседей мы узнаем больше о том, какие Человек и Жена.

- Он такой добрый: он сделал моему мальчику лук и стрелы.

- А она плакала со мной, когда была больна моя дочь.

- Он помог мне поставить упавший забор. Крепкий паренек!

- Приятно иметь таких хороших соседей… [3, 190].

Здесь хор выполняет функцию посредника между сценой и зрителями, направляя их восприятие картины. Человек испытывает чувство радости и счастья благодаря любви, но также страх, тревогу из-за бедности, в которой он живет.

Третья картина «Бал у Человека», в которой Человек обретает богатсво и власть. Важную роль в этой картине играют Гости. Теперь, благодаря богатству, у Человека есть Друзья и Враги. Каждый из Гостей хочет думать, что он имеет больший вес, чем другие, и не желает оказаться в числе Врагов, но, так или иначе, все они лишь толпа Гостей. Сам Человек практически не показан в действии, он скрыт наружным блеском окружающего убранства, но Гостям он и не нужен. Важнее лишь сила и власть Человека, а также его деньги.

…Фонтаны. Зеркальные шары. А в траве среди ее зелени стоят маленькие гипсовые гномы и серны.

- Как богато!

- Как пышно!

Некоторое время отрывисто повторяют «Как богато!», «Как роскошно! [3, 206].

В четвертой картине мы не находим ожидаемого хора. Здесь Андреев обходится лишь одним человеком – Старухой-служанкой, которая разговаривает сама с собой. Андреев говорил, что «не мог дать многолюдного хора, это было бы вопиющим противоречием: тогда не было бы никакого одиночества человека» [1, 18]. Однако это не противоречит античной традиции. Старуха в данном случае выполняет функции корифея, предводителя хора, который говорил один, но от лица всего хора, поскольку являлся его частью. Монолог Старухи выполняет ту же функцию, что и Соседи во второй картине, – он передает настроение читателю.

Настроение заключается во фразе, которую периодически произносит Старуха: «… мне все равно… мне все равно…» [3, 214]. Безразличие здесь как реакция человека на мир, в котором он не видит смысла, с которым он не может бороться.

Хор Пьяниц открывает пятую картину. Они передают атмосферу, в которой теперь живет Человек. Пьяницы выступают и как символ упадка жизни, ее бессмысленности и в итоге разрушения. Это мы можем увидеть даже в их репликах:

- У меня распадается мозг. Я чувствую, когда одна серая частица отделяется от другой. Мой мозг похож на скверный сыр. Он пахнет.

- Тут пахнет какой-то падалью.

- Боже мой! Боже мой! [3, 224].

Опираясь на реплики хора, мы можем предположить, что раньше эти пьяницы входили в хор родственников, соседей и гостей человека. Пьяницы знают о прошлом Человека: о его богатстве и горе, о том, как он стал слаб и одинок. Это видно, когда в хор Пьяниц вмешиваются Старухи:

- Вы помните, как он родился? Вы, кажется, там были?

- Должно быть я умираю. Боже мой, Боже мой!  <…>

- Позвольте поздравить вас, дорогой родственник, с новорожденным.

- Твердо уверен, что тут есть ошибка. Когда из прямой линии выходит замкнутый круг, то это – абсурд. Сейчас я докажу это!  <…>

- Только невежды в математике могут допустить это. Но я не допускаю! Слышите, я не допускаю этого!

- А вы помните розовенькое платьице и голенькую шейку?

- И цветы. Ландыши, с которых не высохла роса, фиалки и зеленую травку [3, 226-227].

В этом разговоре снова видно сходство Старух с богинями судьбы. Это подтверждается их словами, они знают всё, что происходило в жизни Человека. После ухода Пьяниц Старухи начинают вспоминать эту жизнь, одновременно напоминая ее читателям и самому Человеку. Старухи кружатся, танцуют вокруг Человека, словно вся его жизнь проносится перед ним. Человек умирает. Всё вокруг исчезает во мраке.

Итак, Андреев использует античный хор в своей пьесе, наделяя его важными функциями. Хор выступает здесь неким посредником между автором и читателем, сценой и зрителем. Хор комментирует развитие действия, создает настроение, накаляет атмосферу, а порой указывает на важные места в пьесе, объясняет ту или иную сцену.

Андреев использует такой прием, потому что ищет возможность прямого выражения своего отношения к той реальности, которую он создал.

About the authors

Albina Mrzagireevna Ateeva

Samara University

Author for correspondence.
Email: ateeva11@mail.ru
Russian Federation, 34a Moskovskoe Shosse str., Samara, 443011, Russia

Tatiana Valentinovna Zhurcheva

Samara University

Email: t-v-zh@yandex.ru

Candidate of Philological Sciences

34a Moskovskoe Shosse str., Samara, 443011, Russia

Supplementary files