SOCIOLOGICAL DOCTRINE E. V. DE ROBERTI

Full Text

Сегодня распространено мнение, что российская дореволюционная социология являлась вторичной и представляла собой исключительно кальку с западных социологический идей. На самом же деле российские социологи конца XIX – начала XX века, хотя и с опорой на мировые тренды, разрабатывают собственные теории, которые оказывают значительное влияние на развитие мировой социологической науки. Одним из социологов этого периода является Е. В. де Роберти. Его вклад в науку оценен и осмыслен хуже других представителей этого периода.

Е. В. де Роберти входит в число авторов, которых историк русской философии А.С. Атманских обозначил как «Русские люди с нерусскими фамилиями» [1]. Его признание в качестве «действительно» русского социолога и философа осложняется тем, что большая часть его биографии связана с европейскими странами: он получает образование в университетах Германии, долгое время живёт и работает во Франции, выпускает работы на французском языке, многие из которых, так и не были переведены на русский. Тем не менее, Е.В. де Роберти необходимо рассматривать именно как отечественного автора, который внес значительный вклад в развитие не только отечественной, но и мировой науки. Для понимания того, почему это действительно так, стоит обратиться к его биографии и социологическому наследию.

Результаты и их обсуждение

Е. В. де Роберти родился в Тверской губернии в 1843 году, где провел детские годы. Сначала учился в московской гимназии, затем поступил в Александровский (бывшем Царскосельский) лицей, где познакомился с отечественной и зарубежной философией: прочитал «Колокол» Герцена и обучился французской литературе у сторонника позитивной («положительной») философии Э. Помье. Благодаря Э. Помье Е. В. де Роберти позднее лично познакомился с другим видным французским позитивистом Э. Литтре и встретился с вдовой основателя позитивизма О. Конта.

В 1862 уехал из России и поступил в Гейдельберский университет. Е. В. де Роберти сразу же принял участие в жизни Гейдельберга: помогал создавать русскую библиотеку-читальню, а затем совместно с другими русскими студентами выпустил семь номеров журнала, имевшего вызывающее название «На первого встречного мне наплевать» на французском и не менее вызывающий русский подзаголовок «Бог не выдаст, свинья не съест», в котором выходили статьи на политические темы. За эту деятельность он был исключен из университета. После этого Е. В. де Роберти поступил в другой известный университет Йены, где 22 ноября 1864 г. защитил диссертацию «Некоторые разъяснения по поводу внутренней организации Новгорода Великого в средние века».

В 1866 г. де Роберти уезжает в Россию и несколько лет живет в родной Валентиновке, где занимается политэкономией, пытается издавать в Петербурге «Политический, экономический и финансовый журнал» и публиковать работы по социологической и социально-философской тематике на русском языке. Однако Е. В. де Роберти встречает сопротивление цензуры: продвигаемый им позитивизм, по мнению властей, был опасен для российского общества. В связи с этим Евгений Валентинович переезжает во Францию и начинает писать свои следующие работы на французском языке.

Во Франции Е. В. де Роберти преподает в Брюссельском университете, а затем в Русской школе в Париже. После закрытия Русской школы в Париже Е. В. де Роберти возвращается в Россию. В период революции 1905 года Е. В. де Роберти не остаётся во Франции (хотя получает разрешение жить, где захочет, указом императора), а едет в Россию и принимает участие в её политической жизни. Участвует в деятельности Тверского земства, баллотируется на выборы в Государственную думу от партии конституционных демократов, и предлагает достаточно либеральный проект развития России, который, однако, отклоняют. После этого Е. В. де Роберти принимает решение отказаться от политических притязаний и больше времени уделять науке. С этого момента и до конца своей жизни преподает в Психоневрологическом институте. Его учениками и помощниками в этот период были П. Сорокин, К. М. Тахтарев, ставшие крупными учёными в области социологии [2].

Прочтение биографии Е. В. де Роберти даёт понимание того, почему он действительно русский учёный. Несмотря на попытки ряда его современников доказать обратное (например, известный русский философ и социолог П.Л. Лавров написал заметку о работе «Социология» Е. В. де Роберти с язвительным названием «Единственный русский социолог», в которой назвал его французским позитивистом [3]) Е. В. де Роберти в период жизни за рубежом не забывает о России и даже свою диссертацию посвящает именно российскому региону – Великому Новгороду. Он пишет на французском языке вынуждено – из-за запрета цензуры. Первую русскую революцию он встречает именно в России и активно участвует в её политической жизни.

В своей первой крупной книге «Политико-экономические этюды» (1869) Е. В. де Роберти в процессе разбора теории Г.Ч. Кэрри рассуждает о предмете и методе социальной науки. Это рассуждение впервые позволяет понять нам его взгляды на эти вопросы. Е. В. де Роберти цитирует Г. Ч.  Кэрри «Социальная наука – занимается человеком, рассматриваемым в усилиях, делаемым им для сохранения и улучшения своего существования, и может быть определена ныне так: наука о законах, управляющих человеком, в его стремлении к установлению себе самой высокой индивидуальности и к достижению наибольшей степени ассоциации со своими ближними. Общество же, по мнению Кэри, есть ничто иное, как ассоциация, получающая постоянное выражение в обмене идей и услуг между индивидуумами, её составляющими; общество и обмен поэтому синонимы, и наука общества может быть названа наукой обмена, понимая это последнее слово в самом широком смысле» [4, c. 21]. Е. В. де Роберти отмечает, что эта точка зрения ошибочна, так как представляет собой определение одной из функций общества как общества в целом. Он указывает, что «у Кэри неверное понимание общества, как простого агрегата индивидуумов. Оно ведет к постоянному смешиванию индивидуума с обществом – и психологических законов, управляющих первыми, с социологическими законами, управляющими последними» [4, c. 21]. Этот тезис показывает то, что Е. В. де Роберти, в отличие от Г. Ч. Кэрри, чётче проводит границу между психологическим и социальным, что является первым важным пунктом при интерпретации его концепции.

Вторым важным аспектом является то, что Е. В. де Роберти не поддерживает и другую крайность, распространенную в социальной науке того времени – биологизм: «Несомненно, что индивидуальный человек, составляя последний элемент, на который анализ разлагает общество, играет в нём огромную роль, и что, следовательно, биологические законы составляют необходимое введение в науку общественных явлений и никогда не должны быть теряемы из виду при изучении этих последних. Но столь же несомненно и то, что индивидуальным элементом общественные явления вовсе еще не исчерпываются, точно также, как биологическая явления не исчерпываются одними химическими процессами, играющими в них, однако роль, значение которой трудно преувеличить. Общество имеет свои особые законы, которым не подлежит индивидуум; множество фактов, не объясняемых ни физиологией, ни психологией, громко говорить в пользу такого мнения» [4, c. 23]. Е. В. де Роберти указывает, что биологические аналогии хорошо работают в рамках анализа статики общества, но не применимы в анализе социальной динамики.

Третьим пунктом важным для понимания подхода Е. В. де Роберти является его отношение к методу социологии: «Вместо того, чтобы целиком пересаживать таким образом в социологию биологические понятия, гораздо лучше перенять у биологии её метод, не позволяющей делать общих выводов из наблюдения нескольких отдельных случаев» – отмечает Е. В. де Роберти. «Но в вопросе о бесконечном существовании общества, эмпирический метод очевидно не может привести ни к какому результату <…> Остается, следовательно, употребить теоретический метод, стремящейся объяснять явления посредством аналитического развития их свойств, или, другими словами, посредством их ближайших причин». Таким образом, Е. В. де Роберти указывает на необходимость совмещения в науке двух методов: эмпирического наблюдения и теоретического анализа и невозможность отдать предпочтение одному из них [4, c. 24].

Первые два пункта составляют основу биосоциальной гипотезы Е. В. де Роберти, защите которой Е. В. де Роберти посвящает всю свою деятельность. Е. В. де Роберти вводит понятия надорганического, органического и неорганического. Е. В. де Роберти пишет: «если общественное или, употребляя спенсеровский термин, надорганическое явление и следует за биологическим фактом, то оно всегда предшествует факту психологическому; так что только из глубины соборной или коллективной души может выйти, выделиться, пробиться на свет общественная «особь», моральная личность, - этот микрокосмос, отражающий и сосредотачивающий в себе уже решительно все виды или формы единой мировой сущности». Неорганический уровень представляет собой уровень физических явлений, органическое – уровень биологических, а надорганическое – уровень социального. На органическом уровне особи видов руководствуются биологическим эгоизмом и законом эволюции, гласящем что «выживает самый приспособленный, сильнейший» [5]. На надорганическом уровне возникают человеческие качества: мораль, альтруизм, кооперация, солидарность.

При этом в концепции Е. В. де Роберти надорганическое, как и любое явление, способно к изменениям. «В первой зачаточной стадии надорганическое явление развивается из факта нервно-мозгового; оно вполне исчерпывается психофизическим взаимодействием, управляющим той совокупностью отношений, которые известны под именем половой семьи, выращивания детей, животной общественности и т. п. Во второй своей стадии надорганическое явление выливается в форму взаимодействия психологического» – отмечает он. По мнению Е.В. де Роберти, нельзя объяснить социальные процессы ни помощью психологического, ни с помощью биологического монизма. Социальное (надорганическое) всегда следует за биологическим, но при этом всегда предшествует психологическому.

Увидеть место биосоциальной гипотезы Е. В. де Роберти в истории социологии можно наглядно на схеме (рис. 1).

Рисунок 1. Схема развития социологической мысли

Основоположник социологии О. Конт составил лестницу абстрактных наук от самой простой и общей до самой сложной и специфичной, в которой первой ступенью являлась математика, второй – астрономия, третьей – физика, четвертой – химия, пятой – биология и, наконец, вершиной, шестой ступенью, стала социология. Таким образом, получался биологизм, в котором социология стала прямой «наследницей» биологии.

Г. Спенсер оспорил этот ряд, ввел в него психологию, разместив её между биологией и социологией. После этого социология разошлась на два вектора развития – натурализм и психологизм. Натуралисты объясняли социальные явления через природные факторы, причем не только биологические или органические (органицизм), но и географические (географизм), и даже физические (механицизм). Представителями этого подхода в отечественной науке стали А. И. Стронин, П. Ф. Лилиенфельд, Л. И. Мечников, а за рубежом А. Эспинас, А. Шеффле. Психологисты же обосновывали идею, что законы общества можно свести к законам психики. В этом направлении в России работали Н.И. Кареев, П. Л. Лавров, В. П. Воронцов, И. И. Каблиц (Юзов), а зарубежом Г. Тард, Л. Уорд, Г. Лебон, Г. Полант.

Теория Е. В. де Роберти вновь сводит эти векторы воедино. Он отказывается от любого редукционизма и объясняет необходимость комплексного анализа психологических и биологических факторов. Аналогичную работу во Франции несколько позже проводит Э. Дюркгейм, чье имя более известно в науке, благодаря более изящному языку и педагогическому таланту. Е. В. де Роберти в работе «Социальный психизм» (1897 г.), к сожалению, неизданной на русском языке, провел сравнение своего принципа социального психизма с трактовкой принципа социологизма Э. Дюркгейма.

Общими чертами теорий Э. Дюркгейма и Е. В. де Роберти является то, что их эти теории рассматривались как фундаментальные базовые принципы социологии, обе теории признавали главенство социального над индивидуальным. Доктор философских наук Л.Г. Бузук сравнивая в своей кандидатской диссертации теорию Е. В. де Роберти и Э. Дюркгейма пишет: «Е. В. де Роберти признавал примат общественного над индивидуальным, считая, что развитие цивилизации начинается с превращения человека в разумное создание, и процесс этот происходит под "влиянием социальной энергии", вырабатываемой постоянным соприкосновением или столкновением сознания. Э. Дюркгейм также признавал индивидуальное вторичным: "коллективные представления" безраздельно господствуют над "индивидуальными", "коллективное сознание" – над "индивидуальным"» [6, c. 41]. Кроме того, и Э. Дюркгейм, и Е. В. де Роберти выделяют социальную реальность как отдельную автономную область со своими законами, что позволяет обосновать автономию социологии как науки, социальная реальность становится особым объектом её изучения.

Однако понятие социальной реальности у Э. Дюркгейма и Е. В. де Роберти отлично. Е. В. де Роберти рассматривает социальную реальность как надорганический уровень развития социальной энергии. Для Э. Дюркгейма социальная реальность представляет собой набор социальных фактов (норм, правил, требований культуры). Е. В. де Роберти, исходя из своего понимания социальной реальности, изучает процесс возникновения тех или иных явлений, процессы преобразования органической энергии и надорганическую, развитие и эволюцию самой надорганической энергии. Э. Дюркгейма интересуют свойства социальных фактов и их принудительное влияние на индивида. П. Сорокин, сопоставляя теоретические положения Е. В. де Роберти и Э. Дюркгейма, писал: «Дюркгейм формулировал теории, которые были очень сходны в их существе с теми, которые предлагали де Роберти и Эспинас. Я даже думаю, что формулы этих мыслителей более ясные и лучше формулировок Дюркгейма...» [6, c. 40].

Еще одной особенностью творчества Е. В. де Роберти является методологический гиперпозитивизм. Некоторые авторы употребляют термин «неопозитивизм», однако учение, обозначенное таким названием в историко-философской литературе, возникает несколько позже, поэтому термин гиперпозитивизм более удачно подходит для обозначения творчества Е. В. де Роберти. Как уже было обозначено Е. В. де Роберти, опираясь на позитивизм (в том числе, на интерпретацию позитивизма Э. Литтре) в некоторых пунктах расходится с ним и проводит линию на то, чтобы сделать позитивизм «еще более позитивным».

Во-первых, Е. В. Де Роберти пересматривает подход О. Конта к определению абстрактных и конкретных наук. О. Конт рассматривает как абстрактные науки те, задача которых в открытии законов, а как описательные те, что прилагают эти законы к конкретным наблюдаемым явлениям. Таким образом, О. Конт видит науки абстрактные как аналитические, а науки конкретные как описательные. Для Е. В. де Роберти «описание не есть признак, непременно указывающий на конкретный характер науки» [3, с. 235]. Он рассматривает абстрактные науки как науки максимально общие, а конкретные науки как максимально частные, направленные на изучение отдельных случаев. Необходимость такого изменения связана с тем, что Е. В. де Роберти полагал, что науки не могут быть исключительно аналитическими или описательными. Это положение позволило ему сделать вывод, что в социологии существует «описательный» раздел или «естественная история общества» и аналитический раздел или «естественная наука общества» [7]. В рамках первого раздела, согласно Е.В. де Роберти, необходимо заниматься сбором данных и описанием исторического материала об обществе, которого, у нас недостаточно. А уже в рамках второго раздела, основываясь на первом, социологам предстоит формулировать общественные законы. Развитие этой идеи прослеживается у П. Сорокина, в его разделении социологии на социальную генетику (историю социальных институтов) и социальную аналитику (общую науку об обществе).

Во-вторых, Е.В. де Роберти отвергает теорию трех стадий развития науки О. Конта. О. Конт считал, что общество проходит в своем развитии три стадии: теологическую (стадию объяснения всего божественными законами), метафизическую (стадию, на которой ведущую позицию занимает философия) и позитивную (объяснение всего научно доказуемыми, эмпирически проверенными теориями). Е. В. де Роберти считал, что и метафизические, и теологические идеи имеют опытное происхождение, тесно связаны с научными идеями. Взамен закону трёх стадий Е. В. де Роберти вводит закон четырёх факторов развития цивилизации. На превращения человека в разумное существо (то есть на возникновение цивилизации), по мнению Е. В. де Роберти, влияет соприкосновение сознания с наукой, философией (религией), искусством и практической деятельностью [8].

В-третьих, Е. В. де Роберти отрицал агностицизм О. Конта. О. Конт считал, что мир невозможно познать полностью. Для Е. В. де Роберти непознаваемое – это еще непознанное (неизведанное). Е. В. де Роберти считал агностицизм «пессимизмом на почве теории познания». Деятельность в этом направлении оценил Г. Блондель, написав, что Е.В. де Роберти вел «долгую борьбу против агностицизма во всех его проявлениях, и особенно в той полунаучной форме, которая, к несчастью, была освещена знаменитым именем О. Конта... Е.В. де Роберти принадлежит честь сведения непознаваемого к неизвестному, сведения всякой трансцендентальности к опыту» [6, c. 37].

В-четвертых, Е. В. де Роберти стремился вернуть мораль в область интересов философии. О. Конт отделил мораль от всего комплекса исследований, которыми занимался позитивизм. Е.В. де Роберти считал это несправедливым. Ведь ценность моральных норм заключается в том, что они так или иначе регулируют общественные процессы, а значит выражают общественные законы, которые являются предметом социологии. «Е.В. де Роберти формировал свое понимание моральной философии, суть которой состоит в том, что моральность и социальность – синонимы, – это чрезвычайно важная мысль, не оцененная в полной мере. По Е.В. де Роберти, получалось, что моральность является высшей формой (уровнем) социализации личности» – отмечает доктор философских наук Л.Г. Бузук в своей диссертации [6, c. 36].

Е.В. де Роберти провёл значительную работу по формированию социологии как науки. Он считал и писал в своих работах, что социология, наука еще не состоявшаяся, требующая осмысления. Фактически он провёл работу аналогичную Э. Дюркгейму, которого сегодня причисляют к основателям социологии и оценивают именно как человека, завершившего научное оформление социологии.

К его трудам в России скептически относились многие авторы (доктор права Н.И. Хлебников, математик-философ Н. В. Бугаев, социологи Л. Е. Оболенский и П. Л. Лавров) указывая на то, что он занимается «школьным позитивизмом», блуждает в методологических дебрях и не делает никакого вклада в животрепещущие народные вопросы. За рубежом его работы нашли более позитивный отклик: его работы выходят c положительными предисловиями от Г. де Греефа, Г. Блонделя, на него ссылается Л. Гумплович.

В итоге, несмотря на критику и то, что его имени уделено мало места в истории социологии, его идеи внесли вклад в развитие науки, были развиты и доработаны его учениками П. Сорокиным, К.М. Тахтаревым, А.С. Звоницкой. Понятие «психологического взаимодействия» трансформировалось в понятие «социальной связи» и «социального общения». Произошел переход от понятия «факторы развития» к «функциям при развитии»,

Несмотря на то, что имя Е.В. де Роберти известно меньшему числу людей, его вклад в науку и последствия его работы равнозначны вкладу и последствиям деятельности более известных ученых, в том числе Э. Дюркгейма.

About the authors

Nikita Kuznetsov

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Author for correspondence.
Email: good-fokys@yandex.ru

студент 3 курса социологического факультета

Anna V. Lopukhova

Samara National Research University

Email: lopuhova23@list.ru
ORCID iD: 0000-0002-8151-5668

Candidate of Historical Sciences, associate professor of the Department of Sociology and Cultural Studies

Russian Federation, Samara

References

Supplementary files