Functioning of one-part sentences in child's speech at the early stages of development


Cite item

Full Text

Abstract

This work is a study of the patterns of formation and functioning of one-part constructions in the ontogenesis of a child's speech ability. It is established that all the main types of one-part sentences are formed in children at the early stages of language and cognitive development – at the age of 2 to 3 years. It was found that the first to appear in the speech of children are definitely personal (with a predominance of incentive sentences) and impersonal constructions, which indicates the relevance of the expression of the semantics of inducement and necessity for the child. A little later, vaguely personal and generically personal sentences appear in children's speech, the content of which reflects not personal, everyday, but collective, social experience. The early appearance and active use of one-part sentences confirms the importance of these syntactic models for everyday communication and their universality for denoting an action regardless of its subject.

Full Text

Условия и методы исследования

С развитием антропоцентрической парадигмы научного знания особую актуальность приобрел онтолингвистический аспект изучения языка. Детская речь привлекает внимание лингвистов как уникальный объект исследования, позволяющий обнаружить закономерности формирования речевой и ментальной способности человека.

Овладение синтаксическим строем речи начинается с этапа голофраз – однословных предложений. По словам С.Н. Цейтлин, «первые детские слова есть одновременно и первые высказывания ребенка. Он ведь не произносит слово просто так, а с помощью слов выражает определенные коммуникативные намерения» [1, с.209]. Вовлекаясь в предметную деятельность, в разнообразные отношения с окружающими людьми, ребенок постепенно приобретает способность к усложнению и структурированию высказывания, вычленяя в самой ситуации основные ее компоненты – субъект, объект, действие, признак. К полутора годам в речи детей появляются первые двусловные предложения. Это важнейший этап в развитии речементальной деятельности: «ребенок переходит к комбинации языковых единиц, возникает синтаксическая структура как таковая» [1, с.214]. Дальнейшее становление коммуникативной компетенции неразрывно связано с овладением морфологическими категориями и лексическим взрывом, эти процессы позволяют осуществить переход к многословным высказываниям.

Появление двусловных и многословных предложений свидетельствует о том, что в детской речи постепенно формируются различные типы конструкций, образующие синтаксическую систему языка. В этой связи интересно проследить закономерности употребления детьми односоставных предложений.

Односоставные предложения – это предложения, грамматическая основа которых включает только один главный член, и его достаточно для полного выражения мысли. Это особая структура, особая модель отражения действительности, и ее формирование предполагает определенный уровень развития языковой личности.

Объектом нашего исследования являются односоставные конструкции в детской речи на ранних этапах ее развития.

В ходе работы нами собран языковой материал в количестве более трехсот текстовых примеров. Мы анализировали речь детей в возрасте от двух до трех лет. Источником материала послужил «Корпус детских высказываний» В. К. Харченко [2].

В процессе исследования использовались методы лингвистического наблюдения, описания, обобщения и контекстуального анализа.

Результаты и их обсуждение

В процессе анализа речи детей 2-хлетнего возраста нами обнаружены все известные типы односоставных предложений: определенно-личные, неопределенно-личные, обобщенно-личные, безличные, инфинитивные и назывные (или номинативные). Это говорит о том, что односоставная синтаксическая структура формируется достаточно рано, и это вызвано разными причинами.

Самыми первыми в речи детей появляются определенно-личные предложения. Это конструкции, которые обозначают действия непосредственных участников речи – говорящего и его собеседников [3, с.129]. Сказуемое употребляется в них в формах 1-го и 2-го лица единственного и множественного числа настоящего и будущего времени, а также повелительного наклонения: Спрятай зайца; Залей водичкой; Отпутай! Отдери ниточку! (просит отвязать верёвку-тесьму).

Группа определенно-личных предложений оказалась самой большой в нашем материале – она включает около трети собранных высказываний. Такие конструкции появляются рано, уже в 2 года, и они очень актуальны для ребенка.

Среди определенно-личных предложений отчетливо противопоставляются побудительные предложения (более половины примеров) и повествовательные. Такое количественное соотношение синтаксических единиц отражает типичное для ребенка коммуникативное поведение (в первую очередь требовательность) и наглядно показывает универсальность и емкость усвоенной конструкции, которая позволяет формулировать просьбы, требовать или как-то иначе побуждать собеседника выполнить то или иное действие, демонстрируя формирование диалогической компетенции.

Исполнителя действия в побудительных предложениях конкретизирует не подлежащее, а обращение или повелительное наклонение глагола: Прогань (прогони)! (о мухе); Мама, закрой (застегни молнию на жилете); Подожди, не едь, стой! Подвинься! (обращается к машине); Идите, идите! (прогоняет комаров). Можно отметить интересные особенности, которые связаны с обозначением субъекта действия: ребенок в большинстве случаев обращается к близким людям: Мама, закрой (застегни молнию на жилете); Баба, научи. Вместе с тем для детей естественно побуждать к действию не только людей, но и неодушевленные объекты (в первую очередь игрушки), а также животных и насекомых. Ребенок персонифицирует их и наделяет разумом, способностью к коммуникации: Стой, стой, не па-адай (напевает, обращаясь к машинке); Подвиньтесь – и не подвиньтесь! (повторяет много раз игрушкам, пытаясь усадить всех); Ловись ко мне! (просит жука залезть на руку).

Часто в детской речи используются предложения со значением совместности действия. Это показывает, насколько важен для ребенка тесный физический и коммуникативный контакт со взрослым: Давай копаться! (о песочнице); Зверями давай играть! (об игрушках); Давай догоним кошку.

В повествовательных определенно-личных предложениях, напротив, ребенок чаще передает собственные действия, а не действия собеседника: Когда подрасту, буду защищать диссертацию; Не хочу их трогаться! (трогать больных голубей); Свет погасаю. По нашим наблюдениям, повествовательных односоставных предложений меньше, чем побудительных, но они употребляются чаще, чем двусоставные предложения: вероятно, это связано с тем, что ребенок комментирует происходящие действия через призму собственного «я» и отсутствие подлежащего, в том числе местоимений «я»/«мы», «ты»/«вы», не играет в детской речи существенной роли. Интересно, что ребенок, используя данные конструкции, чаще всего говорит о предстоящих действиях или ситуациях – он предполагает, что произойдет с ним или с наблюдаемыми лицами / объектами в ближайшем будущем: Придем – помоем пальцы (руки) По периметру пойду (по бордюру песочницы); Сядем в беседке и будем играться. Танцеваться!; А негритёнка будем мыть чёрным мылом!

Безличные предложения – это односоставные предложения, в которых говорится о непроизвольных действиях или состояниях, возникающих независимо от действующего лица. Эти предложения, в отличие от других типов односоставных конструкций, более многообразны по структуре и своим семантическим возможностям [3, с.141]. Главным членом таких предложений может выступать безличный глагол, слово категории состояния, сочетание безличного глагола или слова категории состояния с инфинитивом.

Группа безличных предложений стала второй по частотности употребления в речи детей третьего года жизни, и при этом она является самой большой по количеству выделенных подтипов: безличные конструкции могут отражать состояние окружающего мира, человека или животного, действия стихийных сил, влияние обстоятельств, оценку действия, отсутствие чего-либо и др.

Предложения с семантикой состояния природы, окружающей среды употребляются ребенком в тех случаях, когда он описывает происходящие в природе процессы, их изменения и закономерности. К примеру, ребенку задается вопрос: «Зачем мы поедем в троллейбусе?», его ответ: «Потому что не душно!»; В Африке только жарко (всегда жарко); Здесь не стреляет, здесь щелкается!; Уже станет поздно (второй раз гулять); Там грязно.

Предложения с семантикой физического и психического состояния употребляются в детской речи для того, чтобы прямо выразить происходящие с организмом ребенка процессы и изменения, которые от него не зависят. Мне в комнате жарко; Мне жарко в коне (о коне на детской площадке); Страшно. Как мы видим, первые безличные конструкции, которые появляются в речи ребенка, связаны с передачей его ощущений и физического состояния, преимущественно неприятных. В то же время такая семантика не актуальна для ребенка, подобные предложения единичны в нашем материале. По-видимому, детям на ранних этапах развития не свойственно просто констатировать свое дискомфортное состояние, им важно его изменить. В таких ситуациях ребенок, скорее, употребит определенно-личную конструкцию, в которой обратится с прямой просьбой или требованием к старшим устранить беспокоящее явление.

Предложения с семантикой возможности, желательности, необходимости действия употребляются ребенком для выражения тех действий и событий, которые он хочет сделать или вынужден делать. К примеру: Надо подстричь, пока (поскольку) они большие! (о ногтях); Надо пошить рубашку (приложил к себе шорты); А можно еще кидать в небо (высоко кидать мяч)?; Не можно поймать бабочку! Кроме того, в данной группе мы можем увидеть примеры, когда ребенок обращается с требованием к окружающим его людям: Не надо меня поучивать (учить)!; Меня не надо съедать! Да не надо совать руки! (кричит бабушке). Это самый актуальный смысл для ребенка, поскольку в его речи в самом начале ее формирования преобладают побуждение и необходимость. Вероятнее всего, это связано с тем, что, с одной стороны, ребенок часто слышит запреты взрослых, а с другой стороны, на ранних этапах развития речи детям сложнее формулировать просьбу при обращении к субъекту речи, им еще не усвоены коммуникативные нормы и требование становится наиболее понятным способом выражения желаемых действий.

Интересно отметить частое употребление сочетания «не можно» вместо «нельзя», что говорит о неосвоенности закономерностей лексического наполнения данной структуры: Не можно кидать на пол!; Не можно сломать!; Не можно пройти к яблоне; Плохие не можно есть грибы. Ошибочные с точки зрения современных норм употребления в данном случае являются попыткой ребенка отразить в речи потенциальную системность языковых средств и отношений: если существует слово можно, значит, логично предположить существование слова «не можно». Это подтверждает сложившееся в науке мнение о том, что дети вначале усваивают грамматическую систему, а уже позже – исключения из этой системы, возможные ее лакуны.

С помощью предложений с семантикой отсутствия чего-либо ребенок подчеркивает отсутствие в окружающем мире привычно наблюдаемых им вещей, событий, процессов. К примеру: Нет ни машины!; Поезда и дальше не было.

Назывные (номинативные) односоставные предложения – это предложения, главный член которых выступает как подлежащее и обозначает предмет, характерный для передаваемой ситуации.          Основной особенностью этих конструкций является их «фрагментарность и одновременно большая емкость выражаемого содержания» [3, с.162].

 Назывные бытийные предложения очень частотны в детской речи с самого раннего возраста, их смысловая емкость отражается через одно слово, но в этом слове заключены важные, ключевые детали и признаки называемого объекта или явления.

Сначала назывные предложения в детской речи состоят всего из одного слова – башня (о телевышке), сандалинки (сандалии), дрова (ограждение). Для ребенка в этот момент наиболее актуальна лексика, которая отражает в речи те предметы и явления, которые он наблюдает в окружающем мире. Затем, чем старше он становится, тем назывных конструкций становится больше. Можно наблюдать добавление к словам суффикса «ищ» со значением преувеличения: Палища рогатая! (на земле большая ветка, обломанная ночной грозой); Машинища! (машина); Бабища! (бабушка) и контаминацию разных слов – сандалинки, шапоклевка, приклейки. Ближе к трем годам в речи ребенка появляется много метафор с понятными для него значениями: машины в ряд = поезд, ковш экскаватора = ложка, шпиль у елки = хвост. В это же время появляются оценочно-бытийные предложения, в которых к имени существительному прибавляется прилагательное с семантикой интенсивности или оценки. Полная речка! (видит большую, овальной формы лужу); Такая долгая музыка! (об игрушечной гитаре с повторяющимся мотивом); Целая гора! (о стакане с водой до краев); Целый поезд! (о машинах в ряд на узкой дороге). Очевидны эмоциональность и экспрессивность таких конструкций, содержание которых выстраивается во многом благодаря воображению ребенка. Помимо этого, приведенные примеры указывают на то, что ребенок усваивает предметно-понятийное содержание через аналогии, метафоры. Это отражает определенный этап когнитивного развития – в возрасте от двух с половиной до трех лет формируется способность улавливать наблюдаемое сходство вещей, аналогичность формы, структуры или содержания, функций объектов, принадлежащих разным смысловым сферам, разным ситуациям, и образно интерпретировать окружающую действительность.

Что касается других односоставных конструкций, то закономерно ожидать, что неопределенно-личные и обобщенно-личные предложения появляются позже; это уже отражение не личного, бытового, а коллективного, социального опыта. Поэтому на ранних этапах развития речи их активность невысока, но сами модели фиксируются уже с 2 лет.

Неопределенно-личные предложения  обозначают действие безотносительно к действующему лицу. Это такие ситуации, в которых важно действие, а субъект не важен, не нужен, может быть неизвестен. Главный член выражается в них глаголом в форме множественного числа. Принципиальной особенностью этих предложений является то, что они используются для обозначения различных проявлений человеческой деятельности.

В составе данной группы были обнаружены следующие подтипы.

Предложения с семантикой организованной коллективной деятельности обозначают действия коллективного субъекта, при этом указание на конкретного исполнителя является неважным, ненужным или даже невозможным: Покрасили и небо (верх кабины у машины); И полы (настил на детской площадке) даже покрасили!; Газ ремонтируют. Там чинят газ; Песок привезли; А как глАзы (глаза) лечат?

В предложениях с семантикой «персональных» действий одного/нескольких лиц исполнитель неизвестен. Здесь прослеживается семантика единичного конкретного действия одного субъекта: Ему надели шапку (на картинке – капитан в фуражке); Закрыли калитку (ворота в детский сад), Меня когда-то катали на такси, а также семантика обобщения как отражение житейского опыта: Божьих коровок ведь не едят! С ними играют, дружат!; Этим одеялом верблюда накрывают (об одеяле из верблюжьей шерсти)! Почему говорят «пряник»? (интересуется этимологией слов); Собачкино лицо. А «морда» это так шутят!

Употребление предложений, в которых действующее лицо известно говорящему или это сам говорящий, нередко связано с характеристикой личных отношений, то есть с их помощью подчеркивается не роль конкретного лица, а характер отношений между людьми. Этого домой забирают (девочку ведут из сада).

Как видим, употребление неопределенно-личных предложений играет значимую роль в детском мировосприятии и мышлении, поскольку ребенок с их помощью может не только констатировать наблюдаемые в окружающем мире факты, не зная исполнителя действия, но и обобщать в своей речи различные замеченные им явления, констатировать их неопровержимость, а также интересоваться у взрослых, по какой причине происходит то или иное событие, почему другими людьми приняты какие-либо языковые нормы или совершаемые действия. Можно заключить, что этот тип в наибольшей степени демонстрирует познавательную активность детей.

Обобщенно-личные предложения – это такие предложения, в которых отражаются наблюдения, связанные с обобщающей характеристикой лиц, предметов, явлений и ситуаций. Главный член обобщенно-личных конструкций выражается глаголом в форме 2-го лица единственного числа.

Как правило, такие предложения передают семантику необходимости, невозможности или объективной обусловленности действия и употребляются ребенком при выражении таких наблюдений, которые представляются ему бесспорными: Кота туда не посадишь! (игрушка из «киндер-сюрприза» не влезает в кабину игрушечного самосвала, передает невозможность действия); Не отдерешь (хочет сломать палку); Туда засовываешь воду и стреляешь (рассказывает о порядке обращения с предметом и предполагает широкий круг лиц).

Данный тип односоставных предложений является преимущественно книжным по стилистике и поэтому наиболее редко фиксируемым в детской речи, несмотря на раннее его возникновение (в возрасте 2 года и 2 месяца).

Инфинитивные предложения – это односоставные предложения, сказуемое в которых выражено грамматически независимым инфинитивом.

В речи детей двухлетнего возраста встречаются побудительные и повествовательные инфинитивные предложения.

Побудительные инфинитивные предложения передают приглашение или призыв к действию с разной степенью настойчивости. К примеру, ребенку предлагают дать команду «Сидеть» собаке, на что он говорит ей: «Сидеть! Стоять!».

В повествовательных предложениях противостоят друг другу утвердительные и отрицательные инфинитивные предложения. Наиболее употребительны отрицательные предложения с общим значением невозможности действия, менее распространены утвердительные – они выражают необходимость, неизбежность, целесообразность действия или состояния, т.е. общее значение необходимости в широком его понимании: А как же не повисеть! (о висячей лестнице); Нужен сачок. И накрыть бабочку; предлагает догнать кошку, и на вопрос взрослого: «Зачем?», отвечает: «Чтобы сказать «брысь»!».

Несмотря на относительно раннее усвоение данной конструкции (первый случай был зафиксирован в возрасте 2 года и 3 месяца), инфинитивные предложения также не являются часто употребительными. Вероятно, это связано с тем, что в повседневной разговорной речи взрослых носителей языка инфинитивные конструкции используются очень редко: они имеют либо отчетливо книжный характер: Быть грозе; Споров не избежать; либо категоричный характер и, как следствие, привязаны к ограниченному кругу ситуаций и иерархических отношений между участниками речи: Молчать! Сидеть! В обыденном общении инфинитивные конструкции употребляются в качестве придаточных цели, но в раннем возрасте сложноподчиненных конструкций в речи детей еще нет, они появятся позднее.

Заключение

Таким образом, закономерности появления тех или иных типов односоставных предложений в детской речи, частота их употребления и видоизменение во многом отражают специфику детского мышления и мировосприятия. По результатам проделанной работы мы сделали вывод, что преобладание определенно-личных, безличных и назывных предложений в детской речи говорит о том, что такие конструкции просты и естественны для двухлетнего ребенка, в это время он начинает выстраивать доступные пути для коммуникации между членами семьи, окружающими людьми и сверстниками и усваивает те модели речи и поведения, которые слышит и наблюдает чаще всего. При этом стоит отметить, что в детской речи наиболее частотны и важны конструкции с семантикой необходимости и побудительности – это можно объяснить тем, что детям на ранних этапах речевого развития сложнее формулировать просьбы к субъектам речи и требование становится наиболее прямым способом выражения желаемых действий. Чуть позже в детской речи появляются неопределенно-личные и обобщенно-личные предложения, в содержании которых отражается уже не личный, бытовой, а коллективный, социальный опыт. В целом освоение односоставных структур неразрывно связано с когнитивным развитием детей: эти модели порождаются не только благодаря осмыслению и структурированию ситуации, в которую включен ребенок, но и благодаря способности оценивать ее принципиальные компоненты с точки зрения их коммуникативной значимости.

×

About the authors

Nadezhda Chernyavskaya

Самарский университет

Author for correspondence.
Email: Chia20081@yandex.ru

Anastasia Mikhailovna Minko

Email: minko.nastya@yandex.ru

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML

Copyright (c) 2023 Proceedings of young scientists and specialists of the Samara University

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-ShareAlike 4.0 International License.

Proceedings of young scientists and specialists of the Samara University

ISSN 2782-2982 (Online)

Publisher and founder of the online media, journal: Samara National Research University, 34, Moskovskoye shosse, Samara, 443086, Russian Federation.

The online media is registered by the Federal Service for Supervision of Communications, Information Technology and Mass Communications, registration number EL No. FS 77-86495 dated December 29, 2023

Extract from the register of registered media

Regulation of the online media

Editor-in-chief: Andrey B. Prokof'yev, Doctor of Science (Engineering), associate professor,
head of the Department of Aircraft Engine Theory

2 issues a year

0+. Free price. 

Editorial address: building 22a, room 513, Soviet of Young Scientists and Specialists, 1, Academician Pavlov Street, Samara, 443011, Russian Federation.

Address for correspondence: room 513, building 22a, 34, Moskovskoye shosse, Samara, 443086, Russian Federation.

Tel.: (846) 334-54-43

e-mail: smuissu@ssau.ru

Domain name: VMUIS.RU (Domain ownership certificate), Internet email address: https://vmuis.ru/smus.

The previous certificate is a printed media, the journal “Bulletin of Young Scientists and Specialists of Samara University”, registered by the Office of the Federal Service for Supervision of Communications, Information Technologies and Mass Communications in the Samara Region, registration number series PI No. TU63-00921 dated December 27, 2017.

© Samara University

This website uses cookies

You consent to our cookies if you continue to use our website.

About Cookies