MODERN CIVIL COMMUNICATIONS IN THE DIGITAL ENVIRONMENT AS A BASIS FOR SOCIO-POLITICAL CHANGES

Full Text

В настоящее время бесспорным явля- ется тот факт, что построение социального, демократического государства с обеспечива- емым ростом качества жизни, реализован- ными правами и свободами граждан не пред- ставляется возможным без активного уча- стия самих граждан. Различного рода обще- ственные движения сегодня превращаются в важный ресурс социальных преобразований и выступают средством преодоления патер- налистских отношений в обществе. Одна из ключевых особенностей со- временных форм социального активизма за- ключается в том, что для организации раз- личного рода общественных движений всё чаще характерен сетевой принцип, который обусловлен, в частности, революциями, про- изошедшими в области информационно- коммуникационных технологий. Стремительное совершенствование ин- тернет-технологий, выступившее в качестве одного из ключевых факторов расширения разнообразных форм социальных сетей и возникновения новых способов взаимодей- ствия и технологий управления, привело к тому, что сегодня самой актуальной обла- стью распространения активистских практик является Интернет. Цель настоящего исследования заклю- чается в изучении особенностей граждан- ской активности, реализуемой в рамках со- временного цифрового пространства. Вначале рассмотрим феномен цифро- вой активности, а затем дадим описание спе- цифики гражданского технологического со- общества как одной из форм цифрового ак- тивизма на примере российской платформы «Теплица социальных технологий». Следует обратить внимание на суще- ствующий ныне плюрализм понятий, которые различные группы исследователей предпочи- тают использовать в отношении новых форм гражданского активизма. К часто встречаемым из них можно отнести цифровой активизм, ха- ктивизм, кибер-активизм, интернет-активизм и другие. Несмотря на то, что все перечислен- ные определения подразумевают преимуще- ственное сосредоточение гражданской актив- ности в сети Интернет, каждое из них тем не менее включает в себя свою специфику. Наиболее устоявшимся в западной и в послед- нее время отечественной научной мысли тер- мином, отсылающим к современным проявле- ниям общественных инициатив и движений, 84 Социология является цифровой активизм (digital activism). Американский исследователь Мэри С. Джойс, выступая в защиту использования термина «цифровой активизм», объясняет несостоя- тельность иных альтернативных понятий [1]. Так, «киберактивизм» (cyber-activism), «он- лайн-организация» (online organizing) и «он- лайн-активизм» (online activism) не являются достаточно исчерпывающими, поскольку под- разумевают гражданскую активность в гло- бальной сети, но не учитывают использование мобильных телефонов и других автономных цифровых устройств в активизации (например, распространение цифрового контента на флеш-накопителях). В свою очередь так назы- ваемые социальные медиа для социальных из- менений (social media for social change) отно- сятся ко всевозможным социальным приложе- ниям, таких как Facebook, но исключают тех- нологии SMS и электронную почту. Исследо- ватель также выступает против использования терминов «электронный активизм» (E-activism) и «электронная пропаганда» (e-advocacy), аргументируя это тем, что спектр электронных технологий значительно шире цифровых. Активисты в ходе своей практики, действительно, задействовали такие техниче- ские инструменты, как диктофоны, электрон- ные мегафоны и магнитофоны VHS, однако данные технологии не являются цифровыми, поскольку не кодируют и не передают инфор- мацию в виде цифр, как в случае с цифровыми устройствами. Кроме того, они не способны обеспечить масштабируемость, которой ха- рактеризуется глобальная цифровая сеть. Последним термином, рассматриваемым М. С. Джойс, является информационный акти- визм (Info-activism), подразумевающий ис- пользование информационно-коммуникаци- онных технологий для реализации информа- ционно-пропагандистской деятельности. Од- нако, как отметил руководитель международ- ного проекта «Тактический технологический коллектив» (Tactical Technology Collective) Дирк Слейтер в недавнем онлайн-диалоге, проведённом организацией «Новые тактики в области прав человека» (New Tactics in Human Rights), информационный активизм стоит по- нимать как стратегическое и преднамеренное использование информации в рамках той или иной кампании, которое далеко не всегда включает цифровые или интернет- приложения. Из этого следует, что для инфор- мационного активизма применение цифровых технологий не является обязательным крите- рием, а его эффективность может быть обу- словлена использованием печатных листовок, политических трафаретов или сарафанного радио. Таким образом, объём активистских практик, который охватывает понятие «ин- формационный активизм», оказываются шире, чем те, которые можно отнести к активизму цифровому. Эта же проблема касается и рас- пространённого среди отечественных иссле- дователей термина «медиа-активизм», кото- рый, в свою очередь, охватывает не только но- вые медиа, но и традиционные в том числе. В результате своего детального анализа исследователь приходит к выводу, что поня- тие «цифровой активизм» является наиболее релевантным для обсуждения всех случаев гражданских и политических кампаний, в которых используется цифровая сетевая инфраструктура. Другая сложность заключается в опре- делении самого феномена цифровой актив- ности. Как отмечает американский социолог Ян Гобинь, несмотря на то что активистские практики в цифровом пространстве суще- ствуют и развиваются уже на протяжении более десяти лет, сам термин «цифровой ак- тивизм» в академических кругах продолжает оставаться широким и весьма неоднознач- ным [2]. Согласно одной из существующих научных направлений, под категорию циф- рового активизма, которая определяется как гражданская деятельность, реализующаяся посредством как стационарных, так и мо- бильных устройств с доступом к Интернету, подпадают различные проявления хактивиз- ма (понимаемые как электронные формы гражданского неповиновения), хакерские атаки на веб-сайты, распространение хеште- гов и интернет-пропаганда [1]. Другие ис- следователи, в частности итальянский со- циолог и политолог Пауло Гербаудо, под цифровым активизмом понимают использо- вание всех цифровых средств массовой ин- формации в политических целях [3]. Наиболее исчерпывающим, на наш взгляд, является определение, предложенное российскими исследователями Н. А. Рябчен- ко и А. А. Гнедаш, согласно которому под цифровым активизмом понимается «исполь- Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета. 2018. № 1 (12) 85 зование открытых данных, online-простран- ства, социальных сетей и сетевых сообществ, базирующихся на таких платформах, как Facebook, Twitter, ВКонтакте и других, под- кастов видеохостингов, в первую очередь YouTube, для мгновенной коммуникации и представления локальной информации ши- рокой общественности посредством блого- волн» [4]. При этом общим основанием для всех существующих в цифровом простран- стве сетей является двоичный код (серия цифр 1 и 0, с помощью которых возможна передача данных в Интернете). Именно циф- ровой код выступает универсальной средой для всех форм цифрового активизма. В настоящее время к базовым «полям» генезиса цифрового активизма относятся: 1) гражданские приложения; 2) социальные платформы; 3) подкасты видеохостингов; 4) хештеги и фолксономия. В последнее время всё более отчетливо прослеживается заинтересованность как со стороны государственных организаций, так и со стороны некоммерческих общественных структур в разработке различных граждан- ских приложений и построении сотрудниче- ских отношений со специалистами из IT- сферы, что, в свою очередь, свидетельствует о благоприятных условиях для создания ги- бридных форм взаимодействия и, как след- ствие, для реализации инновационной дея- тельности. Как указывают российские иссле- дователи Н. А. Рябченко и А. А. Гнедаш, се- годня можно смело говорить о трансформа- ции гражданских приложений в Civic technology, а также о формировании внутри IT-сферы целого технологического сообще- ства, задача которых состоит не только в разработке цифровых приложений, но и в выработке различного рода общественно значимых инициатив, усиливающих тем са- мым гибридные взаимодействия [5]. В целом деятельность гражданского технологического сообщества реализуется в двух ключевых направлениях. 1. Open Government, объединяющее под собой совокупность проектов, ориентиро- ванных на изменения по принципу «сверху вниз» и базирующихся на идеи «прозрачно- сти» государственных институтов власти, развитии открытых данных, свободном до- ступе к государственным услугам в цифро- вом пространстве, а также участии граждан в решении социально-политических вопросов. 2. Community Action. Деятельность про- ектов, входящих в данную категорию, пред- ставлена на «низовом» уровне и основана на обмене информацией, финансировании, а ко- ординация между участниками осуществляет- ся по принципу P2P (P2P - Peer-to-peer - от пользователя к пользователю). Активная включённость разработчиков гражданских приложений в систему цифрово- го активизма, по мнению исследователей, яв- ляется важным показателем готовности сете- вого сообщества к изменениям. На сегодняш- ний день большая часть гражданских прило- жений разработана на основе крупнейшего веб-сервиса для хостинга IT-проектов и их совместной разработки «GitHub». Слоган дан- ного ресурса звучит следующим образом - «Social Coding» (в переводе на русский язык - «Пишем код вместе»). В ноябре 2016 года ни- дерландским исследователем Стефаном Баа- ком был проведён так называемый GitHub- эксперимент, цель которого состояла в описа- нии глобального технологического сообще- ства с помощью GitHub. Одним из результатов исследования стала интерактивная карта ме- стонахождений разработчиков гражданских приложений (рис. 1) [6]. Данная карта наглядно демонстрирует тот факт, что несмотря на глобальный харак- тер цифрового пространства, гражданское технологическое сообщество в значительной степени представляет собой феномен запад- ных стран, где технологии имеют более глу- бокие корни. В то же время лишь одна по- метка на карте свидетельствует о наличии гражданских IT-проектов в России. В современной России платформой, ори- ентированной на построение сотрудничества между некоммерческими организациями и IT- специалистами, является общественный обра- зовательный проект «Теплица социальных технологий». На его основе было успешно ре- ализовано значительное число гражданских проектов («Экопульсар», «П.О.Л.И.Н.А.», «РедФонд», «Работа для людей с инвалидно- стью в Воронежской области», «Open Recycle Bot» и другие), что свидетельствует о высоком потенциале данного ресурса для развития рос- сийского цифрового активизма в целом. Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета. 2018. № 1 (12) 86 Рис. 1. Карта разработчиков гражданских приложений [6] Как сказано на официальном сайте проекта, «миссия “Теплицы социальных тех- нологий” - развивать культуру создания гражданских онлайн-приложений. Мы свя- зываем гражданских активистов и IT- специалистов. Одним мы рассказываем о том, как создавать онлайн-приложения. Вто- рым - объясняем, какие общественные про- блемы можно решить с помощью информа- ционных технологий. Мы считаем, что и технари, и общественники могут помочь друг другу, просто не знают как. Наша зада- ча - их познакомить» [7]. Затрагивая вопрос о специфике граждан- ских приложений, реализуемых на территории России, важно отметить, что ключевым крите- рием для их классификации является особен- ность используемых технологий. В данном случае можно выделить такие разновидности, как сайты, чат-боты и общественные кампа- нии. Однако, на наш взгляд, не менее важным представляется типологизация гражданских приложений с точки зрения их воздействия на пользователя. Рассмотрим основные типы приложений, существующие на сегодняшний день в российской цифровой среде. 1. Приложения, меняющие поведение. Суть данных приложений заключается в их способности воздействовать на человека. Как отмечает руководитель проекта «Тепли- ца социальных технологий» Алексей Сидо- ренко, «мы постоянно общаемся с помощью мобильного телефона, компьютера, девайсы становятся для нас такими же важными, как близкие люди. Поэтому любое приложение имеет трансформационную возможность что-то изменить» [8]. Таким образом, поль- зователь в данном случае представляет собой своеобразный объект. Ярким примером мо- гут выступать мобильные приложения, бла- годаря которым пользователь имеет возмож- ность изменить своё привычное поведение. Например, чат-бот «OpenRecycle» призван облегчить раздельный сбор мусора тем, кто не знаком с деталями этого процесса. В свою очередь с помощью приложения «Твой час», представляющего собой электронное порт- фолио добрых дел, пользователи могут вы- делить один час свободного времени на то, чтобы выполнить одно из заданий. 2. Приложения, привлекающие инте- рес. Общественные кампании обрели новые 86 Социология Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета. 2018. № 1 (12) 87 черты благодаря IT-инструментам. В рос- сийской практике нередко гражданские при- ложения создаются с целью привлечения внимания общественности к насущным про- блемам. Например, чат-бот благотворитель- ной организации «Ночлежка» «Индекс уяз- вимости» предсказывает шансы стать без- домным, тем самым актуализируя проблему бездомности. В этом контексте пользователь предстаёт уже в роли субъекта. В то же вре- мя приложения, построенные на основе тех- нологии виртуальной и дополненной реаль- ности, не только привлекают внимание к те- ме, но и стремятся вовлечь пользователей, трансформируя их ценностные установки. Так, Международный комитет Красного Креста запустил приложение дополненной реальности о последствиях войны «Войти в комнату». 3. Функциональные приложения, на- правленные на то, чтобы позволить пользова- телям совершить определённое действие, при этом не изменяя непосредственно его поведе- ния. Примером служит мобильное приложе- ние «Армия и закон» с тревожной кнопкой в помощь военнослужащему, а также приложе- ние «Насилию.нет», разработанное специаль- но для подачи сигнала в случае беды. 4. Приложения, призванные обеспечи- вать прозрачность, базируются на открытых данных и выполняют роль исследователь- ского инструмента. Такие приложения не провоцируют на конкретные действия, одна- ко отвечают за прозрачность в процессе освещения той или иной проблемной ситуа- ции посредством привлечения сторонних наблюдателей. «Сам факт наличия наблюда- теля меняет ситуацию к лучшему, - уточнил Алексей Сидоренко. - Хоть и пользователи нужны как дополнительные «глаза», прило- жение также призвано им помогать» [8]. В качестве примера подобных приложений можно выделить экологический проект «Trash Out», представляющий собой интер- активную карту несанкционированных сва- лок, с помощью которой можно отмечать на карте места с мусором. Таким образом, проведённый нами анализ показал, что способы решения соци- ально значимых проблем и задач в интерак- тивных цифровых проектах на сегодняшний день обрели в России относительно устойчи- вые формы. Представляя собой совокупность технических средств и человеческого факто- ра, механизм функционирования цифровых медиа в реализации актуальных задач обес- печивает оптимальную модель для привле- чения внимания целевой аудитории к про- блеме и стимулирует решения этой пробле- мы на любом из уровней социально- политической системы. В то же время в кон- тексте современной российской реальности наиболее важным следствием развития циф- рового активизма являются демонополиза- ция систем государственного контроля, раз- рушение механизмов индоктринации патер- нализма, а также создание благоприятной среды для формирования плюралистической культуры, выступающей в качестве необхо- димого духовного условия гражданского общества.

About the authors

Aleksandra Vyacheslavovna Matveeva

Samara University

Email: alexandra7833@yandex.ru
Samara, Russia

References

Supplementary files